Леденящий ужас - [9]
Она села на низкую каменную скамейку в тени плакучей ивы, решив не оставаться здесь долго: солнце уже клонилось к закату – еще немного, и оно зайдет за макушки гор; к тому же становилось прохладно. Поднимавшийся туман медленно обволакивал долину, подползал к Пансиону и укутывал сады. В такие минуты Дайана всегда испытывала смутную тревогу – возвращение домой в сырой молочной дымке, по многочисленным путаным тропинкам, могло превратиться для нее в довольно неприятное путешествие.
Такая перспектива Дайане вовсе не нравилась, но она заставила себя побыть в саду дольше, чем хотела. Она перевела рассеянный взгляд на блокнот, взяла его в руки, открыла коробку с карандашами, вытянула из нее первый попавшийся. Как и остальные, он был уже заточен. В голове по-прежнему проносились мысли, и Дайана попыталась сконцентрироваться на одной.
Она раскрыла блокнот и безразлично, не думая, провела карандашом, пробуя его. Дайане вдруг показалось, что ей удалось утихомирить сумятицу мыслей. Почему ей так трудно засыпается? Нет, бессонные ночи случались и раньше, но почему, как только она приехала сюда, в Пансион, бессонница стала постоянной?
Бывало, что и раньше Дайану мучили кошмары, но здесь они стали постоянным явлением. Более того, сделались явственнее, еще насыщеннее и страшнее. Всякий раз она просыпалась ночью, до рассвета, задыхаясь от ужаса, но любая попытка вспомнить, что же ее так напугало, ни к чему не приводила.
Оказалось, что гораздо спокойнее и безопаснее проводить ночи на подоконнике, у окна в форме ниши: свернуться на нем калачиком, закутавшись в большой плед, и смотреть на долину и грозно темнеющие вдалеке горы.
Что-то высматривать. Но что?
Чего-то ждать...
Дайана, вздрогнув, пришла в себя и сразу же почувствовала, как ноют ее озябшие пальцы. Она продолжала держать карандаш, остальные лежали рядом. Грифели у всех были почти полностью стерты. Ей казалось, что она просидела здесь очень долго, но сколько точно, знать не хотелось.
Именно это Дайане и было нужно – чтобы к ней вернулось ощущение, не посещавшее ее вот уже несколько месяцев. Ощущение пустоты. Затмение.
Дайана опасливо посмотрела на раскрытый блокнот, лежавший на коленях, и, к своему удивлению, увидела нарисованное мужское лицо – худое, с выдающимися скулами и живыми голубыми глазами в обрамлении чуть спутанных волос каштанового цвета с золотистым отливом. Волевой подбородок, решительный разрез рта, слегка изогнутого в насмешливой озорной улыбке.
Казалось, что он смотрит на нее – и взгляд этот был любопытный, пронизывающий, всезнающий.
Дайана в изумлении не отрывала глаз от портрета. Ей не верилось, что она способна нарисовать такое. Может, она только держала карандаши, а рисовал, водил ее рукой кто-то другой? Дайана могла поклясться, что никогда не видела этого человека. От беспокойных мыслей у нее по спине поползли мурашки.
– Господи, – прошептала она. – Может быть, я и вправду чокнутая?
– Квентин, ну сколько раз можно повторять: нет у нас ничего нового, – упавшим голосом проговорил Нат Макдэниэл и покачал головой. – Вот уже несколько лет, с тех пор как ты и... ну... Бишоп, что ли, нашли потерявшуюся девочку, мы живем совершенно спокойно. Ни одного несчастного случая, не говоря уже об убийствах. У нас тут тишь да гладь да Божья благодать.
– Ну что ж, хорошо, если бы так продолжалось и дальше, – сухо заметил Квентин. – Ладно, благодать так благодать. – Он продолжал сидеть, невозмутимо глядя перед собой, только пальцы его беспокойно постукивали по столу. Нат это заметил и слегка удивился. Он, да, впрочем, и остальные полицейские городка, знал Квентина как человека спокойного и упорного. Недаром он столько лет все ездит сюда и настойчиво ищет ответы на свои вопросы.
Макдэниэл вздохнул.
– Послушай, Квентин, «висяки» не реанимируешь копанием в бумажках. Ты их хоть десять раз перелопать, ничего интересного в них уже не отыщешь. До тех пор пока не появится новая информация, новые улики, дело с мертвой точки не сдвинется – это тебе любой новичок скажет. Двадцать пять лет прошло, а ты все роешься в папках! Не надоело?
– Пока нет.
– И ты надеешься найти ключ к старой разгадке?
– Не знаю, к старой или к новой, но найду.
– Может быть, пора все забыть, а? – Макдэниэл сочувственно взглянул на Квентина.
– Нет, забыть я пока не готов.
– Да только вспомни, какой уже год ты отпуск проводишь тут, в конторской пыли! Ты все наши дела, наверное, наизусть выучил, фотографии всех мерзавцев запомнил.
Квентин хмуро посмотрел на Макдэниэла.
– А куда мне еще ехать в отпуск? Ты же сам говоришь, что места у вас замечательные. Вот я и отдыхаю.
– Так отдыхай, а не тут сиди! Я знаю, ты снял квартиру в городе. Зачем? Езжай в Пансион, поселись там, в номере или в коттедже. Хотя бы воздухом чистым подышишь. – Он заметил, как вдруг изменилось выражение лица Квентина, и прибавил тише: – Я, конечно, понимаю почему ты избегаешь Пансиона, но не разумнее ли охотиться за призраками не издалека, а там, где они появляются?
