Лед тронулся - [26]

И вот сейчас выяснилось, что жизнь-то они прожили одну и ту же. Вместе. И воспоминания у них общие. Частности значения не имели. Главное — общее. Оказывается, ближе Эльзы у Анны Яковлевны никого не было. Даже Миша, — у него своя жизнь. Хотя, может, внук их с Эльзой объединил? Или правнучка? Или все-таки сама жизнь?

— Так что, вы по-прежнему будете утверждать, что советская власть не заботится о своих стариках? Посмотрите, какие условия! — начала Анна Яковлевна с порога, бегло осмотрев палату Эльзы.

— Спасибо, что навестили, Анна Яковлевна, — голос Эльзы звучал слабо, ей тяжко было говорить. — А насчет заботы вы спросите у двух дам, которых выселили из-за меня в коридор, — Эльза Георгиевна, несмотря на слабость, испытывала чувство острой неловкости из-за того, что кого-то ради нее передвинули.

— Значит, их заслуги перед государством меньше, чем ваши, — не уступала Анна.

— Это заслуги Вадика, знающего, как и с кем дружить, поставили меня в такое положение, — тихо, без всякой иронии произнесла Эльза.

— Да, согласна, Вадим действительно очень много сделал и продолжает делать для страны! — садясь на стул рядом с кроватью больной, гордо объявила Анна.

— Я так понимаю, что дела мои совсем плохи, если вы, Аня, со мной хоть в чем-то наконец согласились? — Фраза прозвучала то ли утвердительно, то ли вопросительно.

Анна Яковлевна не нашлась, что ответить, и неожиданно расплакалась.

Лена Суворова от работы ассоциатором Вадима отказалась. Мягко, без обиды, но уверенно и без малейшего кокетства.

— Понимаешь, Вадим, я адвокатскую профессию ценю не из-за денег. Это свобода. Хочу — беру дело, хочу — не беру. Хочу поехать в Крым — еду. Если же я стану твоим ассоциатором, ты волей-неволей станешь мне указывать, что и когда делать. Даже если твои доводы будут разумными, я все равно почувствую свою подчиненность. И деньги я буду от тебя получать, как наемный работник. Не обижайся, не хочу.

— Уразумел, — Вадим ждал отказа, но будучи озвучен, тот его все равно расстроил. Осипов слегка надеялся, что месячной давности разговор обойдется без последствий. Теперь, когда Лена объявила дату ухода, — первое июля, рассчитывать оставалось не на что.

Пообедать Вадим заехал в кооперативное кафе. Их открывалось все больше и больше, они перестали быть экзотикой, и народ сюда ходил не поглазеть на реанимацию НЭПа, а просто поесть. Однако цены сильно кусались, и простые москвичи в таких «точках общепита» появлялись очень редко. Все больше сами кооператоры, да рыночные оптовики. Словом, «деловая» Москва.

Вадим не входил в круг «деловиков», и общаться ему здесь было не с кем. К тому же он не пил, а в такие места приходили чаще не просто поесть, а компанией, то есть с возлияниями.

Вадим попросил столик в углу, заказал украинский борщ и корейку из баранины.

Еду принесли быстро, так что он еле успел просмотреть свой еженедельник. Теперь Вадим даже не старался запоминать дела на день — все записывал. Проблемой стало не забыть посмотреть эти заметки.

Среди важных дел значился звонок Лере Скорник. Теперь, в связи с объявлением Лены Суворовой, ее приход на фирму стал еще значимее. Ассоциаторы Вадиму необходимы, и с точки зрения престижа Лера могла стать весьма удачным приобретением. Кроме того, она вела уголовные дела. Самого Вадима с некоторых пор с души воротило от одной мысли о необходимости ехать в тюрьму на встречу с подзащитным. Да и по сути уголовные дела были ему неинтересны. Бизнес-адвокатура — это высшая математика, а «уголовка» — арифметика. Обычные гражданские дела — бракоразводные, наследственные, Вадим относил к категории алгебры.

Катя Машинская после перевода ее на новую систему оплаты вкалывала как проклятая. Зарабатывала до двух тысяч. Вадим с ее дел имел тысяч пять. Но Катя не вела уголовные дела. Она в них вообще ничего не понимала. Игорь, сам не дурак, понимал, что уголовными делами много не заработаешь, и быстренько взял курс в сторону бизнес-адвокатуры. Здесь с одного клиента можно легко получить столько же, сколько с несчастных родственников десяти хулиганов или грабителей.

Оставались еще автотранспортные дела. За них платили прилично. Но все чаще и чаще проштрафившиеся водители договаривались напрямую со следователем или экспертом, и адвокат им оказывался не нужен.

Осипова задевало, что большинство обращений по уголовным делам он вынужден был направлять Кашлинскому, Тот брал все подряд. В бизнесе он не «петрил», а уголовные дела вел вполне сносно. По крайней мере, так считал Вадим. Вот и получалось, что интересы фирмы — не отпустить клиента на сторону — входили в противоречие с его, Вадима, личным желанием: доказать всем и самому себе, в первую очередь, бесполезность Лешиного пребывания в команде.

На дне тарелки с борщом Вадим увидел два лавровых листика. Почему-то сразу вспомнилось, как много лет назад Лена впервые приготовила тушеное мясо.

Отец достал говяжью вырезку. Уже праздник! Лена, а это были первые дни их жизни отдельно от родителей Вадима, позвонила Илоне с вопросом, как ее приготовить. Жарить бифштексы Лене казалось слишком примитивным, так перед мужем своим кулинарным искусством не блеснешь. Рецепт приготовления бефстроганов испугал своей сложностью — можно и осрамиться. А вот тушеное мясо — как раз то, что нужно…