Лед - [84]

Но она спокойно слушала, а Соубридж продолжал гнуть свою линию:

– Мертвая полярная медведица была случайным звеном в цепи событий, приведших к тому, что вы снова встретились с мистером Хардингом.

– Я вам говорила: это была медведица из Восточной Гренландии. Это подтвердила татуировка на ее губе. Какое это может иметь отношение к случайности? – Руфь Мотт не сомневалась, что журналисты внимательно слушают ее. – Она преодолела около 1300 километров. Она либо проплыла это расстояние, что было бы невероятно, либо проделала весь путь через Северный полюс по часовой стрелке, либо полярные течения уже настолько нарушены климатическими изменениями, что она приплыла против часовой стрелки. Всевозможные морские организмы обнаруживаются в таких местах, где их никогда не видели раньше; словно все океанические течения перемешались, и паразитные виды путешествуют в трюмной воде кораблей…

– Браво! Браво! – Профессор Келли поднялся с заднего ряда, хлопая в ладоши. – Именно то, что я говорил! Когда же люди прислушаются? Неужели никто не понимает, что в Англии сейчас сезон муссонных дождей? О, еще один дождливый июнь – НЕТ! Проснитесь!

Он быстро сел обратно, прежде чем к нему подошел служащий, и энергичным жестом показал Руфи Мотт продолжать.

– Так что да, – сказала она окрепшим голосом, – да, это могло быть случайностью, что медведица попала из Восточной Гренландии на Шпицберген. Могло быть случайностью то, что Джо Кингсмит гадил по всему миру, но в тот вечер я оказалась с ним за одним столом. И также могло быть случайностью, что перед тем, как меня выставили из Восточной Гренландии, я изучала репродуктивные отклонения у медведиц, и именно с такими отклонениями оказалась медведица на Шпицбергене, убитая в день затмения. Неразвитые бластоцисты с признаками загрязнения на глубочайшем клеточном уровне. Так что, мистер Торнтон, пока вы меня не стащили со свидетельской кафедры, поскольку мертвая медведица никак не связана со смертью Тома, позвольте мне высказать свое мнение: я считаю, что она связана на причинно-следственном уровне. А другой медведь привел корабль к тому месту, где всплыло тело.

Журналисты наперебой застрочили тексты. Соубридж подождал, пока установится тишина.

– Благодарю вас, доктор Мотт. Потрясающая цепочка фактов. Вы сказали спрашивать вас о чем угодно, что ж, я спрошу. Очевидно, вас с мистером Хардингом связывали глубокие, страстные чувства, которым я, честно сказать, завидую. Великая любовь. Как вы сказали… в изначальном смысле?

– Да.

– Но довольно бурная в прошлом.

– Да.

– Вы договаривались с мистером Хардингом, что он придет к вам после обеда?

– Вовсе нет. Он убедил мою коллегу назвать ему номер моей комнаты. Я рассказывала ей о нем. Ей было известно, что он значил для меня.

Соубридж вздохнул с сочувствием.

– Вы сказали, что вы… м-м… разговаривали ночь напролет. А удалось ли мистеру Хардингу хоть немного поспать? Я не посягаю на вашу личную жизнь и поясню смысл моего вопроса. Возможно ли, что мистер Хардинг был не в состоянии эмоциональной экзальтации, но физического утомления на следующий день из-за недостатка сна? Мы, разумеется, этого знать не можем, в отличие от вас.

– Для такого мужчины, как Том, ночь без сна ничего не значит. Он обладал невероятной выносливостью и был очень силен. – Она подалась вперед. – Он сказал, что чувствует себя так, словно родился заново.

– Чудесно. Я полностью понимаю, почему вы хотите верить в то, что бессонная ночь ничего не значит, ведь иначе вам было бы невыносимо, не правда ли? – С этими словами Соубридж обвел сострадательным взглядом Анджелу Хардинг и бабушку Руби. – Совершенно невыносимо думать, что ночь страсти лишила Тома сил и он не выдержал сурового физического испытания, которого совсем не ожидал. Он ведь оказался слегка не в форме. Просто… уставшим.

Руфь в шоке уставилась на адвоката. Как и Шон. Заставить всех обвинять Руфь в смерти Тома – подобного он вынести не мог. Соубридж плавно покачал головой, словно ему тоже было не по себе от такой мысли.

– Больше вопросов не имею.

Как только он сел, Руфь снова заговорила, но ее голос теперь был слаб:

– Том не доверял Кингсмиту.

Соубридж привстал, демонстрируя уважение к даме.

– Если позволите мне высказать предположение, доктор Мотт, это как раз вам не нравился мистер Кингсмит, но в своей скорби, чтобы защитить себя от возможной причастности – не важно, в какой степени – к его смерти, вы теперь проецируете свое отношение на покойного мистера Хардинга. Который, напомню вам, не имел ничего против сотрудничества с мистером Каусоном, мистером Кингсмитом…

– Неправда! Он… его одолевали сомнения! И я уверена: что-то произошло в пещере или раньше, я не знаю что…

– Доктор Мотт, вы неоднократно возглавляли исследовательские группы в Арктике, были старшим научным сотрудником в своей области – да? Вы никогда не сомневались в себе? Никогда не задавались вопросами: правильно ли я поступаю, в правильное время, с правильными людьми? Никогда не принимали решения, а затем пересматривали свои заключения, прежде чем применить их на практике? Такая, знаете, перестраховка.