Лазарев - [30]
С еще большей энергией продолжали наши моряки поиски новых земель после открытия острова Петра. Но мешала погода. Туман и мокрый снег, чередуясь с дождем, застилали все вокруг: корабли все чаще теряли друг друга. Новосильский описывает интересный эпизод, ярко рисующий ту атмосферу нервного напряжения, в которой все время находились мореплаватели. Как-то во время сильного тумана, когда офицеры и командир находились в кают-компании, пили чай и беседовали, раздался тревожный крик вахтенного:
- Видать лед!
Впереди сквозь туман голубела огромная глыба льда. А «Мирный» шел при свежем южном ветре прямо на льдину. Нужно было немедленно решить, как обойти льдину: под ветром или на ветре. Новосильский, стоявший на вахте, выбрал первый маневр, тотчас скомандовал: «Право руля!» Поставив людей на брасы, он обезветрил паруса, чтобы шлюп скорее «покатился» под ветер. Беготня людей, крики и общий переполох заставили офицеров выйти на палубу.
- Спускаться не надо! - скомандовал старший офицер. - Мы проходим лед на ветре!
Но распоряжение Новосильского уже приводилось в исполнение, менять его было опасно. И он взял на себя всю ответственность за дальнейшее.
На палубу поднялся Лазарев. Новосильский доложил ему о положении дела.
- Постойте! - сказал хладнокровно командир. «Как теперь смотрю на Михаила Петровича, - вспоминает Новосильский. - Он осуществлял тогда в полной мере идеал морского офицера, обладавшего всеми совершенствами. С полной самоуверенностью, быстро взглянул он вперед… взор его, казалось, прорезал туман и пасмурность…»
- Спускайтесь! - произнес он спокойно. «Это слово подтверждало мой маневр. В то же самое время вся ледяная громада, вышед из-за тумана, явилась не только впереди, но и вправе. Едва успели мы от нее уклониться, бом-утлегарь 1, чуть не черкнул ледяную скалу, возвышающуюся над шлюпом по крайней мере на два его рангоута и отнявшую у шлюпа ветер. Переменив маневр, мы бы неминуемо грохнулись об эту скалу!» [1 Бом-утлегарь- продолжение бушприта.].
К сожалению, мичман Новосильский, во всем ученик своего командира, только мельком и отрывочно рассказывает о Лазареве как командире. Эпизодов, подобных вышеприведенному, было, разумеется, немало на «Мирном». Они навсегда останутся нерассказанными.
Однажды моряки подстрелили альбатроса, в желудке у него нашли яичную скорлупу. Это значило, что птица недавно побывала на каком-то острове. Наблюдалась резкая перемена и в цвете воды. Из необычайно чистой, бирюзовой она сделалась темноватой, несколько мутной. Это тоже говорило о близости земли. Все чаще появлялись птицы. На встречных льдинах лежали тюлени.
17 января в прозрачном воздухе отчетливо обозначился вдали берег. К сделанным открытиям прибавилось еще одно: Берег Александра I. «Не случись ясной погоды, возвышающийся перед нами берег с величественною горою ускользнул бы от наших взоров», - вполне справедливо замечает Новосильский.
Почему же открытую сушу назвали берегом? Назвать ее землей было бы слишком смело, островом - неопределенно. Название же «берег» ни к чему не обязывало и давало возможность последующим исследователям более точно определить ее границы1. [1 Лазареву удалось определить следующие координаты Берега Александра I: 68°3' южной широты и 73 10' восточной долготы.].
Открытие острова Петра I и Берега Александра I, можно сказать, завершило исследовательскую работу экспедиции в Антарктике. Они выполнили свою задачу полностью. Вместе с теми окраинными частями ее, которые были обнаружены 16 января и 5 февраля, остров Петра и Берег Александра составляли передовые звенья огромной шестой части света - Антарктиды.
Берег Александра обойти не удалось, а потому Беллинсгаузен, посоветовавшись с Лазаревым, решил идти к недавно открытым Южным Шетландским островам, чтобы выяснить, не принадлежат ли они к Антарктическому материку. Эти острова были замечены капитаном английского купеческого корабля Смитом в 1819 году, в то время, когда русская экспедиция уже находилась в Антарктике.
В память событий Отечественной войны отдельные острова получили названия: Бородино, Мало-Ярославец, Смоленск, Березина, Полоцк, Лейпциг и Ватерлоо.
На Ватерлоо сделали высадку. Каменистый, покрытый кое-где землей и мхом остров не являл взору ничего привлекательного. Моряки обнаружили на нем огромное количество туш ободранных котиков и бочки. Они никак не ожидали, что и здесь уже успели побывать двуногие хищники. На корабль моряки привезли образцы горных пород и растений, трех живых котиков и несколько пингвинов.
Неожиданно к трапу «Востока» подошел американский бот. Из него вышел грубоватого вида человек, отрекомендовавшийся капитаном Пальмером. Беллинсгаузен и Лазарев очень интересовались узнать, каковы научные достижения американского капитана, как далеко удалось ему проникнуть в глубь Антарктики, не видел ли он там материковый берег, острова.
Пальмер сообщил, что видел к югу от Шетландских островов неизвестный берег, который назвал своим именем.
- Каковы примерные его координаты и когда именно вы его увидели? - живо спросил Беллинсгаузен.
Ответить на эти вопросы Пальмер не смог. «Я не вел в журнале регулярных записей о посторонних предметах», - пояснил он 1. [1 В записи от 25 января 1821 года Беллинсгаузен категорически свидетельствует, что никаких исследовательских задач Пальмер перед собой не ставил и дальше района Южных Шетландских Островов не заходил.]
Макаров Степан Осипович (1848/49-1904), российский флотоводец, океанограф, вице-адмирал (1896). Руководитель двух кругосветных плаваний (в 1886-89 на «Витязе» и 1894-96). Выдвинул идею и руководил строительством ледокола «Ермак», на котором совершил арктическое плавание в 1899 и 1901. Разработал тактику броненосного флота. Исследовал проблемы непотопляемости и живучести кораблей. В начале русско-японской войны командовал Тихоокеанской эскадрой в Порт-Артуре. Погиб на броненосце «Петропавловск», подорвавшемся на мине.
Книга рассказывает о жизни и деятельности выдающегося флотоводца, ученого, кораблестроителя, путешественника, изобретателя — Степана Осиповича Макарова.
В популярном для массового читателя изложении книга эта знакомит с величайшими работами участников Великой Северной экспедиции, совершённой двести лет назад под начальством Витуса Беринга, — экспедиции, продолжавшейся целое десятилетие Описаны все важнейшие этапы её, начиная с организации и кончая плаванием Беринга к берегам Америки.
В популярной для массового читателя форме дается описание: истории открытий и исследований на острове Врангеля, географии, геологического строения, условий навигации, климата, флоры и фауны, жизни и работы зимовщиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.