Лайк, шер, штраф, срок - [41]
«По статье о массовых беспорядках, которая предполагает вообще-то насилие и поджоги, люди уедут лет на пять за лозунги. Что, как ни это, является полноценным определением понятия „политические репрессии“? В общем, тотальное и полное единение силовиков. Единение в желании уничтожить нас с вами, — рассуждал в своем ютуб-канале об итогах московской акции 27 июля студент четвертого курса программы „Политология“ Высшей школы экономики Егор Жуков. — На кого же надеяться? Кто поможет нам в эти фундаментальные моменты развития русской истории? Никто. Только мы есть друг у друга». Это последнее видео, которое сам Жуков успел опубликовать на канале, насчитывавшем на тот момент 113 тысяч подписчиков. На следующий день, 2 августа, к нему домой пришли с обыском по тому самому делу о массовых беспорядках (статья 212 УК), а к вечеру Пресненский суд отправил 21-летнего студента в СИЗО. Никакие конкретные действия Жукову не вменялись, следователь лишь упоминал видео, на котором «указанные лица делают жесты направо». Студенты ВШЭ организовали группу поддержки Жукова сразу же, как только появились новости о его задержании. Они проводили пикеты у здания ГУ МВД по Москве на Петровке, объявили сбор денег на передачи и оплату услуг адвокатов. Открытое письмо в поддержку Жукова подписали почти пять тысяч человек. В суде за него поручились 612 человек, среди них — рэпер Оксимирон (Мирон Федоров), главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов, главред «Эха Москвы» Алексей Венедиктов, проректор ВШЭ Валерия Касамара и актриса Чулпан Хаматова. Почти месяц студент провел в СИЗО. За это время следователи изъяли из университета его личное дело и курсовые работы, а видео из «Блога Жукова» решили проверить на экстремизм. Дома у молодого человека провели повторный обыск — забрали пустой диск, две флешки, либертарианский флаг и фигурки лягушек (последние два предмета — реквизит, использовавшийся в роликах Жукова).
Вскоре, 3 сентября, следствие попросило перевести Жукова под домашний арест, суд согласился. Против студента прекратили дело о «массовых беспорядках», но тут же ему предъявили новое обвинение — в призывах к экстремизму в интернете (часть 2 статьи 280 УК). Согласно обвинительному заключению, с которым ознакомилась «Медиазона»55, претензии следствия вызвали четыре видео Жукова: «Митинг 4 октября, или Как сливают протест», «Бойкот выборов — это лишь начало», «Мирная революция возможна (доказательства)» и «Митинги? Что дальше?». Два последних ролика начинаются с дисклеймера: «Товарищ майор, это видео носит ознакомительный характер и не преследует цель кого-либо к чему-либо призвать». В первом видео Жуков критикует акцию 7 октября 2017 года, когда сторонники Алексея Навального вышли на улицу с требованием допустить политика до президентских выборов. В остальных трех студент объясняет, почему акции гражданского неповиновения, по его мнению, эффективнее политического насилия. По версии обвинения, эти видео Жуков публиковал, чтобы «привлечь неограниченный круг лиц к своей экстремистской деятельности, направленной на дестабилизацию общественно-политической обстановки в Российской Федерации». При этом студент, считает обвинение, испытывал «чувство политической ненависти и вражды к существующему в Российской Федерации конституционному строю», осознавал «общественную опасность» своих действий и предвидел «неизбежность наступления общественно-опасных последствий в виде разрушения общественных отношений, складывающихся по поводу охраны конституционного строя, политической системы и безопасности». Эти выводы сделаны на основании комплексной судебной экспертизы, которая показала, что в ролике о митинге 7 октября содержится «призыв к борьбе с властью в России с произвольным выбором формы протеста, в том числе действиями насильственного характера, в частности, насильственному захвату власти и вооруженному мятежу». В остальных видео, говорится в обвинительном заключении, есть «призывы к препятствию работы учреждений, в том числе избирательных комиссий, и мятежу, совершаемым по мотивам политической ненависти или вражды». Жуков вину не признал и в своих показаниях отметил, что он «противник любых насильственных форм протеста, поэтому никогда не мог призывать людей к насильственному свержению конституционного строя».
Среди доказательств по уголовному делу Жукова числятся либертарианский флаг и фигурка трех лягушек — тот самый реквизит, который забрали при повторном обыске. Адвокат студента Леонид Соловьев из международной правозащитной группы «Агора»56 считает, что это незаконно: обыск проводили в рамках дела по статье о «массовых беспорядках», а значит, изъятые предметы могли стать доказательствами только по этому обвинению. «Мы везде в суде говорили, что они [следователи] уже на момент [проведения повторного обыска и изъятия курсовых работ] понимали, что обвинение по 212-й уже не состоится, что все близится к освобождению и так далее. Они судорожно искали, до чего бы еще докопаться, какое бы еще обвинение предъявить. Это абсолютно незаконно, потому что в рамках одного дела можно расследовать только то обвинение, которое предъявлено <…>. Мы бы очень хотели, чтобы они это как-то обосновали, но напрашивается только один ответ — лишь бы не дать Егору просто так спокойно уйти», — говорит Соловьев.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.