Лавка дядюшки Лика - [17]

«То же самое и здесь – дядюшка Лик потянулся за очередной сигаретой и сделал внушительный глоток коньяка. – Герр Хаупт это один из шефов местной полиции, потому к нему и особенное отношение. К счастью, он еще и заядлый собиратель восточных редкостей, в первую очередь среднеазиатских, как вы уже успели заметить. Благодаря особым с ним отношениям – а он понимает, что надавив на нас потеряет уникальный канал редкостей для своей коллекции – мы чувствуем себя спокойно и вольготно тут, никто посторонний в сад не заходит. Более того, герр Хаупт лично знаком с каждым нашим клиентом, и ценит этот редчайший дар общения с себе подобными, каковыми он почитает прочих посетителей лавки, пренебрежительно относясь к остальным представителям рода человеческого.

Он же держит в узде и тех, кто считает по недомыслию нас своими конкурентами, то есть, местных антикваров, и делает это именно потому, что такого круга общения там не найти, все основные собиратели тут, у нас. Да и возможностей у прочих антикваров, как вы понимаете, сеньор Конти, подобных и в помине нет, вот мы и выигрываем в глазах посетителей лавки и герра Хаупта в том числе».

Мистер Пик закончил приготовления, стол был накрыт, и мы принялись за трапезу. Покончив с ужином и откинувшись в своих плетеных креслах под сенью виноградных лоз, мы предались наслаждению, вкушая кофе, сваренный в турке мистером Пиком, пригубливая коньяк и вдыхая ароматный дым сигареты. После недолгого молчания, пройдя первый и самый скорый из этапов переваривания пищи, когда послевкусие постепенно покидает вас и начинается собственно процесс усвоения пищи чисто физиологического свойства, дядюшка Лик продолжил давать мне свои наставления.

– Знаете, сеньор Конти, – медленно продолжил разговор хозяин лавки, – Есть несколько моментов, на которые я хотел бы обратить ваше внимание прежде всего. Два из них я уже вам поведал – мы ни в коем случае не вмешиваемся в дела наших подопечных и прочих людей, а только оказываем им поддержку, и никак не выказываем своей заинтересованности, кроме той, что может быть присуща волонтерам, добровольно делающим свое дело.

И вот что еще: вспомните, я говорил вам о том, что в какой-то момент мы пришли к выводу – не стоит мешать людям исповедовать идею о заговоре неких демонических сил, объединившихся для уничтожения рода человеческого. Так вот, в том наборе усовершенствований, которыми в эти самые мгновения оснащают вас дистанционно, есть одна очень занимательная функция – запрет на культивацию идеи, противоположной той, о которой я теперь вам напомнил.

То есть, надо себе четко представлять, что коль скоро может существовать теория темных сил, с такой же вероятностью кого-то из нас может обуять ее зеркальная форма – болезнь представителя некоей «светлой братии», или идея о существовании ангелов, спускающихся на землю по мановению указующего перста, дабы одарить святого человека чем-то особенным. Каждый из тех, кто рассказывает другим подобные сказки, представляет благодеяние по-своему, но суть всенепременно носит материальный характер. Кому-то ближе идея денежного вознаграждения, кто-то представляет себе этот «дар небес» в виде получения должности с каким-то невообразимым окладом, и в этом случае он почтет себя облагодетельствованным по собственным заслугам, мол, значит я был достоин этого – так он подумает.

Пойдите в церковь, любую, но только после того, как вас полностью оснастят, и вы в состоянии будете слышать мысли. Уверяю, выдержите вы не больше нескольких минут, потому что ни одной мольбы о помощи другим вы не услышите. Разве только от тех, кто просит избавления от страданий для тяжело больного близкого родственника, но и в этом случае просьба почти всегда во многом предполагает и собственное избавление от чьих-то страданий, и возможность пожить для себя, что называется. Не хочу огульно оговаривать всех, среди этих людей есть искренно молящиеся за других, не выпячивая себя, и им, кстати говоря, тоже оказывается помощь, но это дело другой службы, у которой забот несравнимо меньше наших, да и дело не требует столь многих усилий.

Что касается наших подопечных, то среди них практически нет людей воцерковленных, но именно они и есть те самые праведники, кто определит лицо будущего этой планеты, сколько бы этапов эксперимента для этого не пришлось провести. Полагаю, теперь вы вспомните мой первый рассказ о батюшке, и подумаете про себя о несоответствии моих сегодняшних и прежних слов. Нет, уверяю вас, я все помню, да и батюшка всего лишь волею судеб оказался служителем церкви, и будь он обычным мирянином, поверьте, служил бы так же истово своей идее, как и в том своем статусе.

Мало того, будет еще одна история, и вы ее услышите чуть позже, где тоже будет фигурировать церковь в качестве главной площадки, на которой происходило действие, это так. Но и в том случае человек ничуть не станет лучше или хуже от того, состоится ли действо в помещении храма или в закусочной.

Вообще, надо сказать, что создание церкви – существенный отличительный признак нынешнего цивилизационного этапа. И не просто церкви, а создание концепции единобожия, подкинутого вовремя человечеству, дабы избавить его от иллюзии, что множество богов означает множество возможностей проявления своих страстей, к примеру, подверженность необоримому желанию участия в вакханалиях. Но и тут человек провел границы, создав культ нескольких пророков, и поделив таким вот образом зоны влияния в борьбе за материальное благоденствие. Однако вместе с тем было сделано главное – наряду с идеей единобожия человечеству был дан свод правил, четкое следование которым требовалось от каждого приверженца культа того или иного пророка. Специальные люди стали следить за этим, наказывать за отступление от требований, даже не требований, а своих трактовок этих требований, и постепенно они сделались главными людьми на этой планете.