Лавина - [118]

Шрифт
Интервал

О его отношениях со Светланой Максимовной ничего существенного сказать не могу. Как мне самому кажется, отношения эти сложны и не становятся проще.

К моему, намерению изложить пережитое им и его товарищами в виде небольшой повести, как представлялось поначалу, отнесся довольно прохладно, хотя тотчас заявил, что сам писать на эту тему не намерен. Слишком все живо для него, слишком многое вызвала гибель Сергея. Писать о Сергее — нет. Когда-нибудь в будущем, может, и сумеет увидеть спокойным, незамутненным взглядом…

К счастью, немало любопытных подробностей мне удалось выведать у других лиц, близко знавших участников группы и так или иначе бывших в курсе их дел и забот.

О Фросе известно, что она уехала в Москву. Очень волновалась перед отъездом, напасла и наготовила (она отличная кулинарка) массу всевозможных кавказских лакомств. Как у нее с Жорой разовьется дальше, не берусь судить.

Воронов погрузился в работу, почти ни с кем не видится, мало-помалу становясь тем, что называют убежденный холостяк. С лауреатством ему повезло. Американцы повторили исследование, которое он провел совместно с покойной своей аспиранткой, опубликовали результаты. Далее, как говорят в ученом мире, задача свелась к тривиальной.

Регина… О, она весьма хороша на сцене. Ей предвещают большое будущее. Я ее не видел. Билеты в Большой театр достать очень не просто.


…Когда после зимы начинают истаивать снега, склоны гор покрываются тюльпанами. Теплый ветер колышет их плотные, с синеватым отливом листья, алые, белые, иногда розовые цветы. Ветер, обтекая склоны, устремляется ввысь, к вечно снежным вершинам, ветер несет с собой тепло и волнующие запахи земли. И снега, не знавшие живого прикосновения, и льды, и мрачные нагромождения скал теплеют, перенимают тонкий настойчивый аромат листьев, цветов, травы, и уже не так безразлично, не так высокомерно высятся они в синем солнечном небе.


Рекомендуем почитать
Твердая порода

Выразительность образов, сочный, щедрый юмор — отличают роман о нефтяниках «Твердая порода». Автор знакомит читателя с многонациональной бригадой буровиков. У каждого свой характер, у каждого своя жизнь, но судьба у всех общая — рабочая. Татары и русские, украинцы и армяне, казахи все вместе они и составляют ту «твердую породу», из которой создается рабочий коллектив.


Старики

Два одиноких старика — профессор-историк и университетский сторож — пережили зиму 1941-го в обстреливаемой, прифронтовой Москве. Настала весна… чтобы жить дальше, им надо на 42-й километр Казанской железной дороги, на дачу — сажать картошку.


Ночной разговор

В деревушке близ пограничной станции старуха Юзефова приютила городскую молодую женщину, укрыла от немцев, выдала за свою сноху, ребенка — за внука. Но вот молодуха вернулась после двух недель в гестапо живая и неизувеченная, и у хозяйки возникло тяжелое подозрение…


Встреча

В лесу встречаются два человека — местный лесник и скромно одетый охотник из города… Один из ранних рассказов Владимира Владко, опубликованный в 1929 году в харьковском журнале «Октябрьские всходы».


Соленая Падь. На Иртыше

«Соленая Падь» — роман о том, как рождалась Советская власть в Сибири, об образовании партизанской республики в тылу Колчака в 1918–1919 гг. В этой эпопее раскрывается сущность народной власти. Высокая идея человечности, народного счастья, которое несет с собой революция, ярко выражена в столкновении партизанского главнокомандующего Мещерякова с Брусенковым. Мещеряков — это жажда жизни, правды на земле, жажда удачи. Брусенковщина — уродливое и трагическое явление, порождение векового зла. Оно основано на неверии в народные массы, на незнании их.«На Иртыше» — повесть, посвященная более поздним годам.


Хлопоты

«В обед, с половины второго, у поселкового магазина собирается народ: старухи с кошелками, ребятишки с зажатыми в кулак деньгами, двое-трое помятых мужчин с неясными намерениями…».