Лавина - [65]

Я прислонился к двери на террасу, стараясь ни во что не вмешиваться.

— Мы уйдем, как только все выясним, — ответила Матильда. — Прежде всего меня интересует, при каких обстоятельствах умерла госпожа Бёмер. Ведь вы были при этом, господин Гебхардт?

— Из-за вас и начались все несчастья, — твердил Гебхардт. — Уходите же наконец!

Гебхардт смотрел на носки своих ботинок; его жена с трудом поднялась, принесла из кухни чашку кофе, налила в нее молока и, прежде чем подать мужу, медленно размешала.

— Выпей, это тебе поможет. — Потом, будто она только ждала удобного случая, добавила: — Скажи ей все, Ганс, чтобы мы успокоились… Фройляйн, мой муж, как видно, потерял рассудок. Позволил использовать себя в преступных целях из ложного честолюбия… Человек в его возрасте, с его опытом, я все еще не могу понять… Если бы не было этого господина Вагенфура, не зашло бы все так далеко. Мой муж буквально лизал ему пятки, кланялся, даже когда говорил с ним по телефону… Вот так это было, фройляйн. По совету моего мужа близнецы, даже не подумав как следует, сдали в аренду виллу своего отца. А потом госпожа Бёмер захотела получить виллу обратно — как видно, она была привязана к этому большому особняку на южной окраине города. Поэтому она условилась обсудить этот вопрос с господином Цирером и поехала с моим мужем на виллу. Там, к своему изумлению, они встретили господина Вагенфура. Произошло бурное объяснение. Госпожа Бёмер тут только узнала, что арендатором виллы в действительности является господин Вагенфур и что он уже многие годы противодействовал коммерческим интересам ее мужа и любой ценой хотел купить его завод, чтобы избавиться от конкуренции. Госпожа Бёмер до последнего момента верила, что господин Вагенфур был лучшим другом ее мужа. Вынести правду у нее не хватило сил. Ведь со здоровьем у нее было неважно, об этом я знала от моего мужа. Она так прямо и рухнула. Это было страшно. Мой муж вернулся домой совершенно подавленный. А что ему было делать, что нам было делать? Ведь госпожа Бёмер взяла туда моего мужа только потому, что он лучше других разбирался в деловых вопросах.

— А как же покойница оказалась в гараже дюссельдорфского аэропорта? — спросила Матильда.

— Госпожа Бёмер упала со стула на пол. Мой муж хотел вызвать врача, но господин Вагенфур запретил, под предлогом, что врач обратится в полицию, если засомневается в естественной смерти гранд-дамы. «Это было бы весьма некстати», — сказал господин Вагенфур. А потом, нет, я все еще не могу в это поверить, хотя это и правда.

— Ваш отец, — грубо прервал жену Гебхардт, — доведет завод до ручки. Вот о чем речь, а мне никто не хочет верить. Он впустит политику с черного хода, а сам заделается диктатором, для меня это ясно как божий день. Какая это будет политика, я тоже слишком хорошо знаю. Он протянет заводчанам бутерброд, но позволит его только лизнуть.

— Вы ведь и сами этому не верите, — возразила Матильда. — Лучше расскажите, каким образом покойница попала в гараж… Видите ли, я была близка с Хайнрихом Бёмером четыре года, и вы знали об этом с самого начала. За два года до смерти он лишил вас своего доверия. Во всяком случае, отобрал свои частные дела. И я была не только его забавой, коль скоро вы так считали, в моем распоряжении остались его записки. В них, например, упоминается, что если он умрет насильственной смертью, то его наследники прежде всего должны заняться человеком по фамилии Гебхардт, который в течение многих лет плетет за его спиной интриги в пользу Вагенфура с целью продажи завода и при посредничестве господина Цирера.

— Расскажи наконец обо всем, иначе это сделаю я, — не вытерпела госпожа Гебхардт. — Прошу тебя, ничего не скрывай. Можешь спокойно это сделать, ведь ты не виновен.

Поначалу запинаясь, потом все живее и уверенней Гебхардт рассказывал:

— Когда госпожа Бёмер без сознания лежала на полу, мы от ужаса будто окаменели, даже господин Вагенфур. Мы так растерялись, что не знали, как быть. Через несколько минут господин Вагенфур опомнился, подошел к телефону и набрал какой-то номер. Говорил он с кем-то очень решительно, а когда положил трубку, сказал нам: «Никакой паники, придется подождать около часу. Прошу набраться терпения». Потом он сел в углу и стал курить одну сигарету за другой. Я смежил веки, потому что не мог больше смотреть на покойницу, а спустя некоторое время встал на колени и закрыл ей глаза… Через час с небольшим подъехала машина. В дом вошли трое мужчин, которых я никогда прежде не видел. Двое молодых парней с носилками и толстяк, стриженный ежиком. Вагенфур поздоровался с ним кивком головы, показал на госпожу Бёмер и сказал: «При ней сумочка, на улице стоит ее машина, зеленый „мерседес“. Надеюсь на вас!» Стриженый взял сумку, парни вынесли госпожу Бёмер из дома. Вот и все.

— А потом, — добавила госпожа Гебхардт, — господин Вагенфур объяснил моему мужу, что в Дюссельдорфе есть фирма доверительных услуг…

— Спасибо, это мы знаем, — сказала Матильда. — Фирма доверительных услуг устранила и Хайнриха Бёмера.

— Об этом я узнал чисто случайно, — сказал Гебхардт. — Вагенфур назвал как-то эту фирму фирмой по вывозке «отбросов». Это он сказал в шутку.