«Лав – из» - [18]
– Эти тесноваты, – говорит она девушке-консультанту. – А у этих очень острые носы. Боюсь ими кого-нибудь заколоть. А эти, третьи, просто ужасны. Мне нужны с мягкой подошвой.
– А, я понимаю, – говорит девушка, – чтоб мозоли не натирали?
– Чтоб было удобно танцевать.
Смешно, аж больно, думает Антонина Васильевна.
Он танцует – Антонина Васильевна сидит на табуретке в углу и наблюдает.
Затем вдруг встает и говорит:
– Я купила себе новые сапоги. В пятницу снова иду на дискотеку.
– Ни один мужчина не устоит теперь против ваших чар, – весело отвечает Виктор.
– Ни один. Я буду танцевать.
– Но ведь вы не умеете.
– А вы меня научите.
– Боюсь, что до пятницы мы не успеем.
– Я быстро учусь.
– Почему вы танцуете один, Виктор? Я всегда думала, что для танца нужны двое.
– У меня была партнерша. Ее звали Лиля. Месяц назад мы разошлись.
– Почему?
– Поссорились.
– А! Понимаю. Дела сердечные.
– Нет. Я не путаю танцы с любовью. Лиля во время тренировок не пользовалась антиперспирантами. Меня это бесило.
Антонина Васильевна, вы все хотите делать сами. Это неправильно. Вы совсем не используете меня, когда танцуете.
– Я вам не доверяю.
– Напрасно.
– Разве?
– Сколько книжек вы прочитали?
– Не знаю. Не считал.
– Тогда так: какую последнюю книжку вы прочли?
– «Гарри Поттер».
– Ну и как? Понравилось?
– Да.
«Он еще ребенок», – думает Антонина Васильевна.
– У меня дежавю! Я это уже видел. Вас здесь. Что мы танцуем.
– Вот и хорошо.
– Откуда это?!
– Ну, у меня есть своя теория… Я думаю, что все это нам снилось. И иногда мы вспоминаем свои сны.
– Я тоже так думаю! Но тогда выходит, что мы сначала видим свою жизнь во сне, а уж потом все это проживаем.
– Именно так и выходит.
– Тупо как-то.
– А в школе вы что читали?
– Ну… Читал. Что-то.
– «Мадам Бовари» Флобера читали?
– Нет.
– А Достоевского?
– Того, что Федор?
– Того, что «Братья Карамазовы», «Бесы».
– Нет. Не читал.
– А Франца Кафку?
– Не читал. Это ужасно, да?
– Но вы хотя бы слышали про Кафку… Знаете, кто это?
– Никогда не слышал.
– У вас была плохая учительница литературы.
– Антонина Васильевна, с какого глаза?
– Что?
– У вас ресничка упала. С какого глаза?
– Виктор, я вас не понимаю.
– Игра такая есть. Вы не знаете? У вас падает ресничка. Если вы угадываете, с какого глаза, то берете ресничку, загадываете желание и кладете ее себе за пазуху. Желание должно исполниться.
– Вон оно что. Да, я знаю такую… игру. С левого глаза.
– Угадали. Загадывайте желание.
«Ребенок», – думает Антонина Васильевна и загадывает желание.
– Как поживают наши вороны? Продолжают наблюдать?
– Собственно говоря, я не уверена, что это вороны. Может быть, галки или грачи… Но – да. Продолжают смотреть на меня.
– У вас, Антонина Васильевна, наверняка есть насчет них своя теория.
– Есть. Я думаю, что вороны мне завидуют.
– Почему бы это?
– Потому что я одна, а они всегда вдвоем.
Уже третьи сутки, думает Антонина Васильевна, лежа в кровати. Мне нужно немного поспать.
Поворачивается на правый бок. Слышит, как бухает сердце. Считает удары. На сто двадцатом ложится на спину.
– Неужели я чего-то жду? – спрашивает она себя.
Жучка тихонько скулит в ногах.
С самого утра она начинает одеваться, долго смотрится в зеркало, подкрашивает губы, слегка душится – духи были привезены лет десять тому назад из Польши. Надевает новые сапоги.
– Антонина Васильевна, я вас прямо не узнаю, – говорит ей дворничиха Люся, втаскивая с улицы выброшенный кем-то старый холодильник. – Вы так похорошели.
– Не выдумывайте, Люся, куда уж мне еще хорошеть?
– Но вы ведь совсем еще не старая, Антонина Васильевна!
Она заходит в квартиру на нижнем этаже. Оттуда доносится какая-то необычная для бальных танцев музыка. Такую музыку Антонина Васильевна называет «упц-упц-упц».
Посреди комнаты скачут три молодые девушки в куцых маечках и в широченных спортивных штанах. Заметив Антонину Васильевну, останавливаются и удивленно переглядываются между собой.
– Добрый день, – неуверенно говорит Антонина Васильевна, – вы, наверное, его напарницы?
– Что?
– Я… к Виктору. Его здесь нет?
– К кому?
Симпатичная блондинка, по-видимому старшая из девочек, выступает вперед.
– Здесь нет никакого Виктора. Вы ошиблись.
– Но он был здесь еще три дня назад, в пятницу.
– Мы не знаем, кто здесь был в пятницу. Сегодня у нас первый день аренды.
Антонина Васильевна пока ничего не понимает, но чувствует, как у нее начинают дрожать колени.
– Что значит «первый день»?
«Первый день… последний день…»
– Послушайте, как вас там, мы не обязаны перед вами отчитываться! Здесь нет никакого Виктора. Досвиданья.
Антонина Васильевна вскипает:
– Девонька! Тебя кто-нибудь когда-нибудь учил элементарной культуре поведения?! Насколько мне известно, к старшим нужно обращаться с уважением.
– Приперлись сюда и меня грузите?! Что вам нужно?!
Лицо Антонины Васильевны становится белее мела, а голос – убийственно спокойным:
– Я из квартиры этажом выше. Мне мешает ваша музыка. Прошу впредь ее не включать.
Все три девушки принимают боевую стойку. Теперь они похожи на молодых петухов.
– Я прошу вас, девочки, не нужно скандалить, – говорит Антонина Васильевна, уже без сил направляясь к выходу. – У меня нет времени спорить и что-либо вам доказывать. Еще раз услышу музыку – вызову милицию.
Почти всю жизнь, лет, наверное, с четырёх, я придумываю истории и сочиняю сказки. Просто так, для себя. Некоторые рассказываю, и они вдруг оказываются интересными для кого-то, кроме меня. Раз такое дело, пусть будет книжка. Сборник историй, что появились в моей лохматой голове за последние десять с небольшим лет. Возможно, какая-нибудь сказка написана не только для меня, но и для тебя…
Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…
Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.
Многие задаются вопросом: ради чего они живут? Хотят найти своё место в жизни. Главный герой книги тоже размышляет над этим, но не принимает никаких действий, чтобы хоть как-то сдвинуться в сторону своего счастья. Пока не встречает человека, который не стесняется говорить и делать то, что у него на душе. Человека, который ищет себя настоящего. Пойдёт ли герой за своим новым другом в мире, заполненном ненужными вещами, бесполезными занятиями и бессмысленной работой?
Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.