Лауреаты империализма - [4]

Перед лицом надвигающегося экономического кризиса монополисты стремятся навязать идеологию монополистического капитала для того, чтобы быстрее продвинуть вперед его программу фашизации страны и развязывания империалистической войны за границей.

Всеобщее подозрение и явная враждебность к монополистическому капиталу преследуют его прислужников, подобно призраку витают там, где они произносят свои крайне высокомерные речи. Сам Дэвид Лилиенталь, модернизированный Лилиенталь крупного капитала, открой венно заявляет, что он поставил своей целью уничтожить этот призрак. «Большинство американцев, – вопит он, – испытывает глубоко укоренившийся страх и неудержимое отвращение к Большому бизнесу... в известной мере циничное недоверие ко всему бизнесу. Мы думаем негативно, – заключает Лилиенталь, – ...мы, как видно, представляем собой раздвоенные личности»[13].

Президент Стальной корпорации США Бенджамин Фэйрлесс регулярно выступает с обвинениями против тех, как он выражается, «Джонов–нытиков», которые нападают на монополистический капитал. Употребляя фразеологию Лилиенталя, он дает таким людям следующее определение: «Это люди, которые более всех других страдают тем, что я бы назвал «комплексом ничтожности», и мыслят они мелко»[14].

Генерал Эйзенхауэр проявил свою преданность крупному капиталу, когда он еще был президентом Колумбийского университета. Уже тогда он считал, что монополистический капитал является оплотом нашей нации. Тем не менее Эйзенхауэр признался с некоторым беспокойством, что «дельцы Большого бизнеса занимают ведущие позиции» на протяжении многих десятков лет, но что, несмотря на это, он «не дал бы безупречной и незапятнанной характеристики многим лицам, которые управляют Большим бизнесом». Почему? Потому, что эти люди, находящиеся у власти, «не достигли следующего: они не сумели разъяснить каждому, что объектом нашей конкуренции является производимая нами продукция – скажем, автомобиль «форд» или конкурирующий с ним автомобиль «шевроле», – не сумели добиться того, чтобы каждый стремился проявлять свою лояльность по отношению к тому или иному из таких конкурирующих предметов, а не по отношению к тому или иному классу в его борьбе против другого класса»[15].

При всей беспристрастности я чувствую необходимым заметить, что президент Эйзенхауэр, твердо помня о нарисованной им самим прекрасной перспективе, кажется, в какой–то мере поставил свой кабинет на сторону «шевроле».

Антимонополистическая традиция

Не излишне будет кратко остановиться на том, насколько глубоко укоренились в американском народе страх перед монополиями и ненависть к ним. Среди тех, кто высказывал негативные мысли и у кого проявился «комплекс ничтожности», были и президенты, начиная от Авраама Линкольна и кончая Франклином Делано Рузвельтом. Приведем высказывания лишь двух из них. Гровер Кливленд писал в 1902 году, через несколько лет после того, как он покинул пост президента: «Чудовищный рост трестов, огромная концентрация бизнеса и те методы, при помощи которых они душат здоровую конкуренцию и подавляют индивидуальные предприятия, не могут долгое время не привлекать внимания избирателей нашей страны»; Вудро Вильсон, до избрания его президентом, прямо заявил в 1912 году, что «хозяевами правительства Соединенных Штатов являются объединения промышленников и других капиталистов Соединенных Штатов».

Прочная антимонополистическая традиция представляет собой соединение джефферсоновского эгалитаризма и популизма[16] (с его протестом против безжалостного удушения мелких фермеров и предпринимателей монополистическим капитализмом) с тем особым вкладом, который вносится всем угнетенным народом и особенно негритянским народом. Всего важнее то, что эта традиция проникнута глубоким антимонополистическим стремлением, имеющим своим источником тот класс – рабочий класс, – который самым непосредственным образом и неизменно противостоит монополистическому капиталу. Воплощением основных антимонополистических стремлений этого класса является его научная идеология – марксизм–ленинизм, – которая соединяет воедино, преобразует и поднимает на новую, высшую ступень всю ту ненависть к крупному капиталу, которая пронизывает американскую историю.

Здесь уместно привести мнение рабочего класса, высказанное в свое время одной из его организаций. Вот что говорилось в преамбуле устава «Рыцарей труда» в 1878 году:

«Нынешнее внушающее тревогу развитие и агрессивность концентрированного богатства, которое, если его не сдержать, неизбежно приведет к пауперизации и безнадежной деградации трудящихся масс, делают настоятельно необходимым, если мы желаем пользоваться благами жизни, установление контроля над властью этого богатства...»

Отчасти именно жизненностью и прочностью этой традиции в американском рабочем движении, но главным образом нынешними политическими и экономическими условиями можно объяснить случай, имевший место на съезде КПП в 1953 году. На этом съезде сенатор Хэмфри (демократ от штата Миннесота) вызвал бурю оваций со стороны делегатов, когда он обвинил «финансовых баронов», ныне «сидящих у руля» в Вашингтоне, в том, что они «жадно грабят общественные богатства». Именно это растущее сознание рабочими той угрозы процветанию, безопасности, свободе и миру, которую представляет для них крупный капитал, сознание, имеющее глубокие корни в исторической традиции, – именно оно больше всего беспокоит монополистов.