Ласточкин хвост - [30]

— Нет, — бросила она через плечо, уже ступив на лестницу. Холодный подъездный полумрак принял её с распростёртыми объятиями.

Через пять минут она добежит до угла бульвара и поймает такси. Тогда, быть может, ещё успеет вовремя, не заставив Никласа ждать.

II

— Я извиняюсь, какого хрена, мазель? — не столько злость, сколько раздражение звучало в уставшем голосе. — Это вторжение в частную собственность вообще-то.

Первоначальный ужас оттого, что её застукали на месте преступления, отступил спустя несколько секунд, и Энесс уже во все глаза рассматривала хозяина. Благо, несмотря на недовольство — а кто, скажите на милость, был бы рад обнаружить незнакомца у себя в спальне? — угрожать ей кочергой он не собирался. Просто стоял в дверном проёме, оглядывая учинённый бедлам, и густые брови всё ближе сходились к переносице.

Никласа Йонссена она представляла себе иначе. Энесс уже знала, что он был старше сестры на тринадцать лет, но из-за густой бороды и пролёгших под глазами морщин выглядел так, будто годился ей в отцы. Да и жизнь беднягу потрепала: чего стоил один жуткий шрам, тянущийся через правую щёку. Хотя чего она ожидала? Что у красавицы Катарине все родственники как на подбор?

К тому же, Глория, чей номерок столь любезно подбросил ей Бруно, мало что могла рассказать о семье подруги. Адрес ей пришлось искать самостоятельно, а потом ещё уговаривать старушку, живущую за стенкой, что она, дескать, невеста. К счастью, Никлас оказался не женат, и сочинённая наспех ложь не только подарила ей заветный ключ, но и, кажется, обрадовала мефрау Ван Линден. Отказывалась от чая она поспешно и со скрытым сожалением, но дело — превыше всего.

— Я здесь по поводу Рине, — выговорила она наконец, встретившись взглядом с Никласом. Серо-зелёные глаза смотрели прямо и колюче, ожидая подробностей.

— Одна из подруг-актрисок, что ли?

Энесс ощутила, как неприязненный взгляд скользнул ниже, и поспешила подняться с пола, чтобы одёрнуть юбку.

— Не совсем, — подняв бумаги и конверты, что лежали ближе всего, она положила их на тумбу. — Должна извиниться за беспорядок и… за само появление здесь. Знаю, что действия мои нельзя назвать законными…

— Повторю ещё раз: кто ты такая? — на сей раз медленно и отчётливо, с не сулящей ничего хорошего паузой после каждого слова. А значит, с извинениями можно было заканчивать.

— Энесс. Энесс де Ланге, сотрудник «Вестей Ньив-Дармуна».

Отчего-то она решила, что протягивать руку в знак знакомства не стоит. Как минимум, будет выглядеть нелепо.

— Писака из газетёнки, значит, — хмыкнув, он придвинул стул ногой и сел прямёхонько между ней и дверью, ведущей в коридор. — Думаешь, здесь можно что-то раскопать, а? Сенсацию? В то время как полицаи и ДМБ кружат в трёх соснах, пытаясь отыскать следы, вы как коршуны высматриваете добычу сверху, надеясь урвать кусок, когда всё кончится.

— Я бы попросила, — замерев в двух шагах от Никласа, она машинально прижала оставшиеся бумажки к груди. — «Вести» — крупнейшее столичное издательство, а не «газетёнка», как вы выразились. Это раз. И два: прежде чем, бросаться оскорблениями, лучше бы выслушали. Я здесь потому, что уже раскопала кое-что.

Энесс старалась говорить как можно твёрже, но не перегибать при этом палку. Её положение было незавидным, с какой стороны ни посмотри. Одно неосторожное слово, и Йонссен просто вышвырнет её отсюда.

А ведь мог бы действительно помочь…

— Какую-нибудь сплетню, которой поделились товарки? — сквозь неприязнь и сомнение в голосе пробилось что-то, отчего у Энесс вдруг сжалось сердце.

Она даже представить не могла, каково это. Если бы Эрьен вдруг взял и исчез — не уехал в свой проклятый Эринхаст, а вот так, как Рине…

— В каждой сплетне можно отыскать зерно истины, — осмелев, она опустилась на краешек застеленной кровати. — Сомневаюсь, что полиция даст вам больше ответов. Вы ведь уже были там, верно?

Никлас вскинул голову, и она поняла, что попала в точку. Теперь нужно было действовать быстро, но аккуратно, чтобы заручиться его поддержкой.

— У меня есть ниточка, что может привести к Рине, — «а может и оборваться на полпути в никуда», — но мне нужна ваша помощь.

В другой ситуации она бы давно использовала излюбленные приёмы, но сейчас внутренний голос подсказывал, что до времени лучше держать дистанцию.

— Хочешь сказать, тебе известно то, чего не знает полиция?

— Далеко не всё можно рассказать полиции. Люди боятся прежде всего за себя, знаете ли. Мне и без того стоило огромных трудов…

— Говори.

В комнате повисла звенящая тишина. Только стучал по подоконнику вновь разошедшийся дождь. С такими людьми, как Никлас, приходилось сложнее всего: им было плевать на красивые фразы и многословные попытки Энесс наладить контакт, прежде чем переходить к сути. Они просто рубили с плеча, не заботясь о производимом впечатлении и думая лишь о своих желаниях и нуждах. Клятые эгоисты.

— У тебя ровно минута, мазель, — он щёлкнул ногтем по циферблату наручных часов. — Если не скажешь ничего толкового, выведу за дверь под белы рученьки. И перепрячу ключ от греха подальше.

— Вот это правильно, — беззлобно огрызнулась она. — Лучшего места не нашли… Что, если б вместо меня тут оказались грабители?