Ласковый голос смерти - [9]

Потом приехал патруль. Сходив в соседний дом, они сообщили, что там действительно труп, они постараются справиться собственными силами, а я могу идти спать.

В холодном свете субботнего утра все выглядело совсем иначе. Кошка сидела на заднем крыльце, и вид у нее был крайне недовольный. Когда я открыла дверь, она вошла и сразу же повернулась ко мне спиной, усевшись в углу кухни и сдвинувшись с места, лишь когда я наполнила ее миску сухим кормом. Шерсть на спине и животе стояла торчком, но хотя бы исчез запах.

Я не была знакома с детективом из отдела тяжких преступлений, допрашивавшим меня, и, хотя, прежде чем войти, он показал удостоверение, тотчас же забыла его имя. Он сказал, что последний год работал в полицейском управлении Брайарстоуна, и тогда я вспомнила, что видела его в кафетерии.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он наконец, проходя в гостиную. — Такое всякого выбьет из колеи.

День перевалил за вторую половину, но я с утра ничего не ела. Стоило подумать о еде, и вспоминалось жуткое распухшее тело, цвет его кожи и лужа под креслом.

— Полагаю, да, — кивнула я. — Впрочем, пожалуй, я чего-то такого ожидала, учитывая запах.

— Да, там дела совсем плохи.

— Хотите чая? Кофе?

— Кофе — с удовольствием, спасибо. Две ложки сахара. Вы не против, если я воспользуюсь вашим туалетом?

Я показала, куда идти, а затем прошла в кухню, наполнила чайник и стала ждать, пока тот не закипит. На подоконнике стояла маленькая статуэтка ангела, которую я купила в магазине «Нью эйдж» в Бате. В лучах солнца казалось, будто он в ореоле благодати.

Я принесла кофе в гостиную. Детектив сидел с блокнотом на коленях и что-то писал, склонив голову.

— Спасибо. Вы ведь работаете в отделе информации?

— Да, — ответила я. — Я аналитик по вопросам общественной безопасности. И еще аналитик филиала.

— Вы на двух ставках?

— Вроде того. Нас было всего четверо, я занималась только общественной безопасностью, но двоих из команды в прошлом году перевели, и остались только я и второй аналитик. Теперь нам приходится делить работу для филиала.

Похоже, его это не особо интересовало, но я по-прежнему надеялась, что кто-нибудь наконец обратит внимание на несправедливость: нам ведь приходится выполнять двойную работу за те же деньги. Я хотела добавить, что Кейт занимается только анализом для Северного филиала, а мне, кроме того, приходится брать на себя общественную безопасность. Но, как всегда, я лишь прикусила язык и промолчала.

— Итак, — сказал он, — вы вошли через заднюю дверь?

— Да. Там горел свет. Мне это показалось несколько странным, я думала, что там никто ни живет.

— Горел свет? Где именно?

— В столовой. Лампа на столе.

Он начал писать. Я напряженно ждала, пока он не закончит.

— Давайте вернемся немного назад. Вы говорили по телефону, что разбили окно?

— Нет. В любом случае не специально. Я просто толкнула дверь, а стекло плохо держалось, оно провалилось в кухню и разбилось о пол. Стекло в нижней части уже было разбито.

— Но дверь была открыта?

— Нет. Ключ был внутри. Я ее отперла.

Он снова что-то записал.

— И вы говорите, что там горел свет…

— Да. В столовой.

— Когда вы уходили, он все еще горел?

— Да.

— Вы его не выключали?

Я ошеломленно уставилась на него. Конечно я не выключала свет — зачем? Чтобы спотыкаться, ища выход в темноте? Но тогда я плохо соображала. Может, я все-таки его выключила.

— Вряд ли, — с сомнением ответила я.

Он издал звук, похожий на «гм».

— Вы собираетесь арестовать меня за незаконное проникновение в жилище? — рассмеялась я, но смех показался вымученным даже мне самой.

— Пока нет, — улыбнулся он. — У меня и без того дел хватает.

Допрос, казалось, продолжался вечность, хотя на самом деле занял меньше часа. Детектив заставил меня прочитать написанный неразборчивым почерком протокол и расписаться в блокноте, мол, я согласна со всем изложенным, а потом сказал, что отпечатает текст и предоставит мне нормальный вариант на работе в понедельник. Потом он вернулся в соседний дом, оставив меня в покое.

Вскоре в дверь постучали. На пороге стоял незнакомый мужчина в куртке и джинсах не по фигуре, на лоб его падали густые седые волосы.

— Здравствуйте. Извините за беспокойство, — сказал он.

Само собой, мне следовало тут же закрыть дверь, но по глупости — и из вежливости — я этого не сделала.

— Я репортер «Брайарстоун кроникл». Я пришел из-за вашей соседки — это ведь вы звонили в полицию?

Я прикусила губу.

— Понятия не имею, кто звонил в полицию. Извините.

— Мне сказали, что звонила соседка. С другой стороны дома нет, так что я решил, это наверняка вы.

— Мне ничего не известно, — сказала я. — Прошу прощения, но я занята.

— Понял. Извините, что отнял время.

Не дав ему шанса сказать что-либо еще, я захлопнула дверь. Через несколько часов снова постучали. На этот раз в глазок я увидела другого незнакомого мужчину в штатском — моложавого, небрежно одетого, с темными нестрижеными волосами и в очках. В нескольких шагах позади него стояла женщина с болтавшимся на запястье громадным фотоаппаратом. Открывать я не стала.

Я уже трижды приняла душ и перестирала всю одежду, но до сих пор ощущала в ноздрях тот запах — хотя, возможно, просто разыгралось воображение. Кошка свернулась клубком на диване, в негодовании повернувшись спиной ко мне и к комнате. Вероятно, пройдет еще немало времени, прежде чем она сочтет нужным вновь взглянуть мне в глаза.