Лара моего романа: Борис Пастернак и Ольга Ивинская - [17]

Борис Леонидович был очень привязан к Ирине и говорил о ней Ольге: «Лелюша, ее устами всегда говорит правда. Тот будет счастливый человек, кто поймет, какая это тонкая и особенная душа». На книге перевода «Фауста», подаренной Ире, он написал: «Ирочка, это твой экземпляр. Я верю в тебя, и уверен в твоем будущем. Будь смела душой и мыслью, мечтой и волей. Доверяй природе, духу судьбы, крупным событиям, а из людей — только тем, немногим, тысячу раз проверенным, достойным твоей веры. Почти отечески, твой Б. П. 3 ноября 1955 года, Переделкино».

Из письма Пастернака сестрам в Англию от 11 мая 1958 года: «Ирочка, о которой в ее институте распространили легенду, будто она моя приемная дочь (она прелестная, очень смелая и одаренная девочка), за моей спиной зовет меня Классюшей (от слова „классик“). Она очень в курсе всего, относящегося ко мне».

* * *

Эта книга была уже написана, когда неожиданно произошла встреча с прошлым, где многое было скрыто в тумане кривотолков и лжи, распространяемых советскими пастернаковедами.

8 сентября 2007 года я вновь приехал на могилу Ивинской и встретил там Ирину с друзьями. Прошло 12 лет со дня смерти Ольги Всеволодовны. Ирина сказала мне, что 11 сентября в филиале Литературного музея в Трубниковском переулке состоится встреча с Серджо Д’Анджело, где он представит свою книгу «Дело Пастернака. Воспоминания очевидца», вышедшую в издательстве НЛО в Москве. Ирина попросила меня передать Серджо свою книгу «Пастернак и Ивинская», которая вышла в 2006 году в Москве в издательстве «Вагриус», с дарственной надписью, поскольку сама улетает утром 11 сентября в Париж и не сможет быть на презентации.

Меня приятно удивил приезд Серджо в Москву: ведь ему исполнилось 85 лет, и казалось, что в таком возрасте добраться до Москвы из Италии не так-то просто. Издание книги и встречу организовал президент Центра «Русский дом» в Вашингтоне и издательства русскоязычной газеты «Континент» Эдуард Лозанский.

Серджо, конечно, знаковая личность в истории «романа с романом» — непосредственный участник передачи романа в Италию и всех перипетий противоборства с советскими властям, пытавшимися любыми средствами предотвратить выход в свет «Доктора Живаго». О нем не раз упоминала в наших беседах Ивинская, говоря о многих загадках в событиях того бурного времени. Серджо первым принес Ольге 23 ноября 1957 года весть о выходе романа в Италии. Ольга уже вечером сообщила эту ошеломляющую новость Пастернаку. Борис Леонидович примчался 24 ноября из Переделкина на Потаповский, чтобы вместе с Ольгой и Серджо отпраздновать победу.

11 сентября 2007 года в филиал Литмузея пришли многие известные литераторы, критики и деятели культуры, ставшие свидетелями увлекательного действа: В. Аксенов, Н. Александров, Д. Быков, А. Демидова, Э. Лозанский, М. Пешкова, М. Чудакова и другие. Встречу вел К. М. Поливанов. Здесь же присутствовал Евгений Борисович Пастернак с женой Еленой Владимировной.

Серджо рассказал о своей книге и тех сведениях в «деле Пастернака», которые раньше не были известны широкому читателю, а в России искажались или замалчивались. Готовя книгу к выпуску в России, издательство НЛО просило разрешения у Д’Анджело поручить Евгению Борисовичу написать предисловие к книге Серджо «Дело Пастернака».

К удивлению Серджо, сын поэта не написал предисловия к книге (о чем была ясная договоренность с издательством), а поместил вместо этого пространные «Заметки на полях „Воспоминаний…“» с целью, как сказал на встрече Серджо, «обесценить мои воспоминания». Д’Анджело был явно возмущен «недопустимым вторжением в текст книги» жены Евгения Борисовича Елены Владимировны, ее мелкими замечаниями и придирками.

В официальном тексте «Ответа Евгению Пастернаку», который был роздан присутствующим, Серджо, в частности, пишет:

В период возникновения и развития «дела „Доктора Живаго“» Евгений Борисович, которому было чуть более 30 лет, был совершенно несведущ в отношении политической подоплеки и угроз, с которыми был вынужден иметь дело Пастернак вместе с Ольгой Ивинской. <…> Пастернак имел обыкновение скрывать или приуменьшать в глазах семьи опасности, выпавшие на его долю, еще и потому, что его жена Зинаида, как напишет Сурков в послании к партбоссу Суслову 19 августа 1961 года, была «безусловно лояльной к советской власти женщиной, никогда не одобрявшей того, что сделал ее муж со своим последним романом».

В 1989 году, когда уже не требовалось прибегать ко лжи, чтобы избежать преследования со стороны властей, Евгений Борисович рассказал в книге «Б. Пастернак. Материалы для биографии» на страницах 628–629, что весной 1956 года «представитель иностранной комиссии Союза писателей привез в гости к Пастернаку члена итальянской компартии Д’Анджело. <…> В обстановке официального визита рукопись романа была передана Д’Анджело для ознакомления». То есть Евгений Пастернак и по прошествии 33 лет все еще не был в курсе совершенно неофициального характера переделкинской встречи, но в особенности твердого решения, принятого Пастернаком во время этой встречи, опубликовать свой роман за границей. Иными словами, он ничего не знал о побудительных мотивах того, что Ивинская назовет «романом о романе».