Ланч - [46]
Рядом раздался грохот. Я вздрогнул, но не вскочил. Вздрогнув, я уронил пепельницу. Поскольку других звуков не последовало, я несколько мгновений так и сидел, втянув голову, что есть силы прижимая к груди свой Трактат. Каким-то особым чувством я ощутил присутствие чего-то дополнительного на полу, в углу комнаты. Но еще более сильное чувство говорило мне об изменениях наверху.
Я поднял глаза.
Ангел, державший прежде книгу и глядевший в окно, продолжал смотреть туда же, но взгляд его, как мне показалось, стал растерянным, даже испуганным.
В руках его книги не было.
Я бережно сложил Трактат. Слез со стола. В углу, где годами стоял мой некогда бравый зонтик, а ныне чернел его скелет, лежала белая книга. Она даже не раскололась, а замерла, обложкой наружу, раскрытая, как прежде, строго посередине.
Я завороженно смотрел на ее пыльный переплет с рельефным знаком креста, который мне никогда не был виден с пола.
И тут мне пришло в голову загадать… загадать, что я прочитаю сейчас третью строчку сверху, на левой странице, а если там одна строка, то прочитаю третье в ней слово (почему-то я был уверен, что фраза не может быть меньше), и пусть — с громко ухающим сердцем загадал я — это слово подтвердит так или иначе правоту того, что я решил сделать сегодня.
Бесчувственной рукой я поднял с пола холодную гипсовую вещь, которая показалась мне нежданно тяжелой.
С нее свисал остаток паутины.
Я быстро перевернул книгу.
Страницы были пусты.
Напрягая глаза, я поднес к ним эти гипсовые страницы, в надежде разглядеть хоть какой-то значок, черточку, штрих. В верхнем левом углу я увидел крошечную трещинку: трудно сказать, существовала ли она прежде или образовалась от падения. Возможно, это был некий символ, который бы мог подтвердить то, что я спрашивал. Возможно, он мог бы разъяснить большее. Но я не умею расшифровывать символы.
Я сочувственно посмотрел вверх, на растерянного ангела. Каково же было ему назначено: смотреть всю жизнь в пустую книгу. А он нашел в себе силы отвести взгляд. Но не страшнее ли было бы читать всю жизнь одну и ту же фразу? (Тем более, «всю жизнь» для ангела означает «всю вечность».) Но что может увидеть ангел в моем мутном окне?
Я поставил книгу на подоконник. Пусть ангелу будет видно, что с ней все в порядке. Все-таки книга всегда, с самого начала, была частью его тела.
Потом я вытряхнул пепельницу.
Снова залез на стол.
И продолжил гадание.
Мне пришло в голову несколько изменить его. Я решил, что ответами как таковыми могут стать строчки, попавшие в произвольный охват между моими пальцами. При этом страница тоже должна открываться наугад. Эксперимент, освобожденный от магии чисел, показался мне чище.
Вопрос: Правильно ли то, что я собираюсь сегодня сделать?
Ответ: < Люди юга особенно невыносимы. Нигде так не истязает контраст между космическими красотами природы и мелочной природой лавочников. >
Вопрос: Правильно ли то, что я собираюсь сегодня сделать?
Ответ: < Народные приметы: когда человечий фарш, перемешанный с кровью, безостановочно хлещет в сточные канавы войны — значит, где-то далеко, возможно, в другом полушарии, скрытые непроницаемым занавесом, два упыря не поделили свою жрачку. >
Вопрос: Правильно ли то, что я собираюсь сегодня сделать?
Ответ: < … у этой деликатесной рыбы отрубили голову, что следовало делать виртуозно, потому что рыба эта была смертельно ядовита, и требовалось особое мастерство для ее правильного приготовления. Наверное, голову ей отрубили действительно искусно, потому что я увидел такое, чего никогда не видал прежде: из обезглавленного туловища начал, ритмически пульсируя, появляться какой-то пузырь, который, не останавливаясь, затекая кровью, интенсивно дыша, двигался туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда… Этому не было конца… Я пожелал тогда, чтобы эти умельцы допустили какой-нибудь промах в своем кулинарном искусстве и все до одного передохли… >
Вопрос: Существеует ли ад?
Ответ: < На курсах английского языка они, кроме прочего, изучали нью-йоркское меню, где значились живые муравьи, облитые горячим шоколадом, и головной мозг обезьяны, который подается сырым и свежим: молодому шимпанзе, доверчиво тянущему дрожащие губы к рукам метрдотеля, на глазах клиента отсекают теменную кость… >
Вопрос: Есть ли ад?
Ответ: < Если осень выдается теплая, чирки улетают позже, поэтому они быстро жиреют. Когда охотник ранит чирка, он просто встряхивает его — то есть, умело взявши за шею, делает один-единственный резкий рывок — словно ставит в конце его жизни восклицательный знак. Шейные позвонки птицы, без труда для охотника, рвутся от переизбытка телесного груза. >
Вопрос: Что думает о нас Бог, если думает?
Ответ: < Еще пяти лет от роду, пристально глядя на сияющую рождественскую елку, срубленную третьего дня в соседнем леске, он, неожиданно для гостей (и к великому конфузу родителей), преодолев мучительное заикание, громко и очень отчетливо произнес: «Какие же все-таки сволочи люди…» >
После этого я решил закончить гаданье и просто перечесть отдельные куски, выхваченные наугад.
< «У ученых, писателей и художников кипит работа, удобства жизни растут с каждым днем, между тем до правды еще далеко, и человек по-прежнему остается самым хищным и самым нечистоплотным животным, и все клонится к тому, чтобы человечество в своем большинстве выродилось и утеряло навсегда всякую жизнеспособность. При таких условиях жизнь художника не имеет смысла, и чем он талантливее, тем страннее и непонятнее его роль, так как на поверку выходит, что работает он для забавы хищного и нечистоплотного животного, поддерживая существующий порядок. И я не хочу работать, и не буду… Ничего не нужно, пусть земля провалится в тартарары!»
«Любимый, я всю мою жизнь, оказывается, сначала – летела к тебе, потом приземлилась и бежала к тебе, потом устала и шла к тебе, потом обессилела и ползла к тебе, а теперь, на последнем вдохе, – тянусь к тебе кончиками пальцев. Но где мне взять силы – преодолеть эту последнюю четверть дюйма?» Это так и не отправленное письмо, написанное героиней Марины Палей, – наверное, самое сильное на сегодняшний день признание в любви.Повесть «Кабирия с Обводного канала» была впервые издана в журнале «Новый мир» в 1991 году и сразу же сделала ее автора знаменитым.
«Как большинство бесхарактерных людей, то есть как большинство людей вообще, я легко удовлетворялся первым, что шло в руки, само запрыгивало в рот или юркало в недра моего гульфика. При этом мне без каких-либо усилий удавалось внушать не только знакомым, но даже себе самому, что нет, напротив, все эти, с позволения сказать, деликатесы проходят мой самый серьезный, придирчивый, если не сказать капризно-прихотливый, отбор. В итоге, хлебая тепловатое пойло из общеказарменного корыта, я пребывал в полной уверенности, что дегустирую тончайшие произведения искусства, созданные виртуозами французской кухни», – так описывает меню своей жизни герой романа «Ланч».
Палей Марина Анатольевна родилась в Ленинграде. В 1978 году закончила Ленинградский медицинский институт, работала врачом. В 1991 году закончила Литературный институт. Прозаик, переводчик, критик. Автор книг “Отделение пропащих” (М., 1991), “Месторождение ветра” (СПб., 1998), “Long Distance, или Славянский акцент” (М., 2000), “Ланч” (СПб., 2000). Постоянный автор “Нового мира”. С 1995 года живет в Нидерландах.
Об авторе:Прозаик, переводчик, сценарист. Родилась в Ленинграде, закончила медицинский институт, работала врачом. В 1991 году с отличием закончила Литературный институт. Печатается с 1987 года. Автор девяти книг. Переведена на двенадцать языков. Финалист премий Букера (2000, роман “Ланч”), И. П. Белкина (2005, повесть “Хутор”), “Большая книга” (2006, роман “Клеменс”). Выступает в жанре one-person-show, соединяя свою лирику, фотографию и дизайн с классической и современной музыкой. С 1995 года живёт в Нидерландах.
От автора (в журнале «Знамя»):Публикация этой повести связывает для меня особую нить времени, отсчет которого начался моим дебютом – именно здесь, в «Знамени», – притом именно повестью («Евгеша и Аннушка», 1990, № 7), а затем прервался почти на двадцать лет. За эти годы в «Знамени» вышло несколько моих рассказов, но повести (если говорить конкретно об этом жанре) – «Поминовение», «Кабирия с Обводного канала», «Хутор», «Рая & Аад» – печатались в других изданиях.Возвращение к «точке начала» совпадает, что неслучайно, с интонацией предлагаемого текста, которая, как мне кажется, несет в себе отголоски тех драгоценных лет… To make it short, «Я сижу у окна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джона Апдайка в Америке нередко называют самым талантливым и плодовитым писателем своего поколения. Он работает много и увлеченно во всех жанрах: пишет романы, рассказы, пьесы и даже стихи (чаще всего иронические).Настоящее издание ставит свой целью познакомить читателя с не менее интересной и значимой стороной творчества Джона Апдайка – его рассказами.В данную книгу включены рассказы из сборников "Та же дверь" (1959), "Голубиные перья" (1962) и "Музыкальная школа" (1966). Большинство переводов выполнено специально для данного издания и публикуется впервые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.