Ламберт Херсфельдский. Анналы - [93]

, по которому он, по-видимому, устремился.

Между тем король Генрих, пригласив на переговоры графиню Матильду, послал ее, обремененную просьбами и обещаниями, к папе, а вместе с ней свою тещу и ее сына¹⁰⁶⁸, а также маркграфа Аццо¹⁰⁶⁹, аббата Клюнийского¹⁰⁷⁰ и некоторых из первых князей Италии, которые, как он прекрасно знал, пользовались у папы большим уважением, умоляя снять с него отлучение и не верить безрассудно немецким князьям, которые воспылали к его обвинению скорее из побуждений зависти, чем из рвения к справедливости. Выслушав их посольство, папа ответил, что крайне несообразно и совершенно чуждо церковным законам разбирать дело обвиняемого в отсутствие обвинителей; более того, если король уверен в своей невиновности, пусть без всякого страха доверчиво явится в указанный день в Аугсбург, где решили собраться остальные князья; там, рассмотрев показания обеих сторон, он, ни из ненависти, ни из расположения не уклоняясь от права к беззаконию, на основании церковных законов, по каждому пункту обвинения вынесет как можно более справедливый приговор.

А те отвечали на это, что король нигде на свете не уклонился бы от его приговора, потому что знает его как неподкупного карателя и защитника справедливости и невиновности; но уже близится годовщина его отлучения от церкви, и князья королевства в настороженном ожидании и тревожной напряженности ждут исхода дела, чтобы в случае, если он не освободится от отлучения до этого дня, объявить его, согласно придворным законам, недостойным королевского сана и впредь не выслушивать его оправданий в невиновности; поэтому король настоятельно просит, готовый принести любое удовлетворение, какое только потребует папа, снять с него анафему и возвратить милость церковного общения. Потом он вновь, словно ничего и не было решено этим соглашением, в тот день и в том месте, какие назначит папа, даст полный ответ на все обвинения, которые предъявили ему его обвинители, и по его приговору либо вернет себе трон, если очистится от обвинений, либо безропотно лишится его, если проиграет дело.

Долго папа противился, опасаясь юношеского непостоянства короля и его склонности следовать за льстецами, куда бы они его ни вовлекали. Но в конце концов, побежденный настойчивостью просителей и весомостью их доводов, сказал: «Если он действительно раскаивается в своем поступке, то пусть в доказательство истинного и идущего от всего сердца покаяния передаст нашей власти корону и прочие знаки королевской власти и объявит себя недостойным после столь кощунственного проступка королевского имени и сана». Но это показалось послам чересчур жестоким. Поскольку они упорно настаивали на том, чтобы он смягчил приговор и не переломил надломленной трости суровостью приговора¹⁰⁷¹, то папа наконец, хоть и с большим трудом, но согласился с тем, чтобы король явился к нему лично; если он принесет искреннее раскаяние за проступки, то нынешним послушанием декретам апостольского престола искупит вину, которую навлек на себя поношением апостольского престола.

Он пришел, как и было приказано¹⁰⁷², и поскольку замок был обнесен тройной стеной, то его приняли внутри второго кольца стен, тогда как вся его свита осталась снаружи; там, сняв королевское одеяние, без знаков королевского достоинства, без всякого великолепия, стоял он, не сходя с места, с босыми ногами, не принимая пищи с утра до вечера, в ожидании приговора римского понтифика. Он поступал так и на второй, и на третий день. Наконец на четвертый день¹⁰⁷³он был допущен к папе, и после долгих речей, сказанных тем и другим, с него было снято отлучение на следующих условиях: в тот день и в том месте, которые назначит папа, он должен будет предстать перед созванными на общее собрание немецкими князьями и дать ответ на обвинения, которые они ему предъявят; а папа, если сочтет это полезным, как судья примет решение, и он должен будет по его приговору или удержать власть, если очистится от обвинений, или безропотно лишиться ее, если обвинения будут доказаны, и он, согласно церковным законам, будет объявлен недостойным королевского сана; удержит ли он или потеряет корону, он никогда и никому не должен будет мстить за это унижение. Но до того дня, когда дело его будет разобрано в законном порядке, он не должен носить никаких украшений королевского убранства, никаких знаков королевского достоинства, ничего не совершать, по своему обычному праву, в плане управления государством и не принимать никаких решений, которые следовало бы потом утвердить. Наконец, кроме сборов с королевских земель, необходимых для содержания его самого и его людей, он не должен посягать ни на королевское, ни на государственное имущество; а все те, кто давал ему клятву верности, должны до поры до времени оставаться перед Богом и людьми свободными от уз этой клятвы и от необходимости соблюдать по отношению к нему должную верность. Роберта, епископа Бамбергского¹⁰⁷³”, Удальрика фон Годесхайма и прочих, по совету которых он и себя и государство вверг в беду, он должен навсегда лишить своего доверия. Если же, в случае опровержения обвинений, он останется могущественным и вновь утвердится на троне, то он должен подчиниться римскому понтифику, всегда быть послушным его слову и помогать ему, по мере своих сил и в полном согласии с ним, в устранении всех дурных, укоренившихся в его государстве обычаев, противных церковным законам. И последнее: если он нарушит какой-либо из этих пунктов, то освобождение от анафемы, которого он теперь так жаждет, должно будет считаться недействительным; более того, считаясь уличенным и признавшимся, он уже никогда больше не должен домогаться аудиенции, чтобы доказывать свою невиновность; и князья королевства, свободные от всяких клятвенных обязательств по отношению к нему, без дальнейшего рассмотрения дела поставят другого короля, на которого падет их совместный выбор.