Лаис Коринфская. Соблазнить неприступного - [66]
Между тем Лаис в ужасе уставилась на возбужденного осла. Да она немедленно умрет, когда примет своим лоном этот ужасный орган длиной не меньше чем в два пуса[72] и толщиной чуть ли не с кулак!
От потрясения девушка была почти в обмороке и едва ощущала, как ее перевернули, поставили на колени, а потом мазнули между ног чем-то влажным, пахнущим остро и пряно. От этого запаха осел требовательно, жадно взревел.
— Принимай его, шлюха! Вот твой последний любовник! — заорал Оместер, и Лаис уже ощутила на своей обнаженной, похолодевшей, исцарапанной о камень спине частое дыхание возбужденного животного.
Она испустила пронзительный вопль, полный ужаса, и вдруг осел захрипел… Потом послышался гулкий звук, словно чье-то тяжелое тело упало на каменный пол пещеры; наперебой, яростно закричали что-то жрецы, раздался шум драки.
Внезапно чья-то рука с силой перевернула Лаис на спину, и она увидела, что над ней склоняется… Артемидор!
Двумя взмахами он перерезал веревки, стягивающие ее запястья и щиколотки, и крикнул:
— Беги!
Лаис не понимала, жива ли она еще и все это происходит на самом деле, или это ее первый сон на полях асфоделей. Однако тело, полное жажды жизни, встрепенулось и проворно задвигалось.
Девушка соскочила со своего ужасного ложа и, стремительно оглядевшись, успела увидеть, что Артемидор, почти обнаженный, в одной короткой кожаной набедренной повязке, и Мавсаний, в грязном, изодранном хитоне, с перевязанной головой, держа в руках нож, наступают на перепуганных жрецов, которые явно не привыкли противостоять такой ярости, а потому пятились куда-то в глубь пещеры. Лаис еще успела увидеть, что на камнях валяется осел с перерезанным горлом, — а потом кинулась в ту сторону, откуда доносились стоны Мелиссы.
Та лежала прямо среди обломков скал, связанная по рукам и ногам. Ее глаза были полны слез. Не тратя времени на то, чтобы развязывать веревки, девушка взвалила Мелиссу на плечо и, в запале не чувствуя ее веса, кинулась куда-то, сама не зная куда, в какой-то полутемный проход, но тут же ее окружили люди, и сам Неокл снял дочь с ее плеча.
Держа на руках Мелиссу, он торопливо коснулся губами лба Лаис, а потом, снова положив Мелиссу на пол, проворно перерезал ее веревки — и кинулся в гущу кипевшей в гроте драки. Он был не один, с ним были еще какие-то мужчины… Лаис узнала друзей Неокла, посещавших ее дом.
Исход этого боя был предрешен: жрецы, кто раненый, кто с перерезанным горлом, валялись на камнях, Оместера держали несколько человек, которых он пытался пугать именем Пана и Артемиды, но хороший бой и запах крови — лучшее средство для мужчин преодолеть долгий и мучительный страх, так что на его угрозы уже никто не обращал внимания.
Двое мужчин углубились в переходы пещеры и через минуту вернулись, крича, что там есть выход к морю, в удобную бухту.
— Ты была права! Они увозили девушек на кораблях! — сказал Неокл, подходя к Лаис и помогая подняться Мелиссе, однако Лаис его не слушала: она смотрела на Артемидора, который, прижимая руку к плечу, стоял на коленях в углу пещеры. Сквозь его пальцы сочилась струйка крови, а у его ног лежал Мавсаний.
В груди его торчал нож.
Эфес, берег моря
— Мавсаний! — в ужасе крикнул Артемидор.
— Я умираю, господин мой, — тихо сказал Мавсаний, и голос его был едва слышен сквозь запаленное дыхание разгоряченных боем мужчин и грозный рокот моря. — Какое счастье, что милосердные боги послали мне смерть не раба, а воина!
— Ты закрыл меня собой, ты спас мне жизнь, — твердил Артемидор, — ты не должен умереть! Мы перевяжем твою рану, мы позовем лекарей…
— Да ты и сам ранен! — ахнула Мелисса, подойдя к нему. — Позволь перевязать твое плечо, о мой спаситель!
Она потянулась к Артемидору с каким-то лоскутом, похоже, оторванным от ее собственного хитона, однако тот, не глядя, выхватил тряпку из ее рук и прижал к своему плечу, буркнув:
— Нож только чуть вспорол мне кожу, это никакая не рана. Но мой верный друг… Нужно унести его отсюда, да поскорей!
— Не тревожься обо мне, господин мой, — чуть приподнял руку Мавсаний. — Если вы поднимете меня, да еще если вытащите нож из моей груди, я немедленно умру. А я должен кое-что рассказать.
Мавсаний повел вокруг глазами и встретился взглядом с Лаис.
Побледневшие губы чуть дрогнули в улыбке:
— Ты здесь… Хорошо, это хорошо… Послушай меня, и пусть все, кто собрался здесь, дослушают до конца мои последние слова. Ведь это поможет оправдать тебя, госпожа, очистить твое имя от всех обвинений! На самом деле во всем виноват я…
Неокл, мигом понявший, о чем идет речь, знаком утихомирил удивленный ропот своих друзей. Теперь голос Мавсания звучал чуть более отчетливо.
— Что значит — ты во всем виноват? — дрожа от холода и волнения, спросила Лаис. — Не может быть, чтобы Гелиодору убил ты!
— О нет, я не убивал ее, руки мои чисты от ее крови! — Голова Мавсания слабо мотнулась по камням туда-сюда. — Но я сделал все, что мог, чтобы в ее смерти обвинили тебя, госпожа!
— Зачем?! — простонала Лаис, с трудом сдерживая слезы. — Почему?
— Потому что я возненавидел тебя.
— За что?!
— За то, что ты сделала с моим господином, — проговорил Мавсаний, и отзвуки ревности и ненависти пронзили его голос, как молнии пронзают небо во время грозы. — Я видел, что стало с ним после того, как он насладился твоими объятиями. Его любовь к статуе была ничем по сравнению со страстью, которая охватила его. Эрос не просто пронзил его стрелой — он пригвоздил его этой стрелой к тебе! Я проклинал себя, я хотел, чтобы все стало так, как было раньше, до того, как я по глупости вмешался в это и захотел помочь продлению рода Главков. И я решил убить тебя, а потом себя. Но я не мог придумать, как подстеречь тебя, как незаметно подобраться к тебе… Той ночью я не мог спать. Должно быть, вещие боги заставили меня выйти из усадьбы. Я бродил по закоулкам Лехея и вдруг услышал какую-то возню, шумное дыхание, смех… Я ничего не видел в темноте, но осторожно крался ближе. Наконец я замер, когда какой-то мужчина испуганно воскликнул: «Мне это не по нраву! Зачем, зачем вы убили ее?!»
«Русская кузина», Марина Бахметева, появившаяся ни с того ни с сего в замке английского лорда Десмонда Маккола, мало кому пришлась по душе. Пуще всех сторонится ее сам хозяин. Никому и в голову прийти не может, что Марина – никакая не кузина ему, а венчанная жена, однако брак их свершился при таких странных обстоятельствах, что молодые люди его тщательно скрывают… как скрывают даже от себя любовь, владеющую их сердцами. Интриги, колдовство, предательство, роковые тайны, коварство опутывают Марину и Десмонда со всех сторон.
Говорят, что браки совершаются на небесах! Но разве это относится к венценосным женихам и невестам, которые знакомились лишь накануне венчания? Их, государей и правителей больших и маленьких стран, ждала всенародная любовь и поклонение. Но права на свою собственную любовь они не имели… Приходилось обзаводиться тайными и официальными фаворитами, появляясь со своей «второй половиной» лишь на официальных приемах Но иногда повенчанные царственные персоны влюблялись друг в друга, и тогда их союз становился поэтическим преданием, счастливой сказкой Королева Франции Анна Ярославна и ее муж Генрих I, Мария Темрюковна и Иван Грозный.
Красавице Маргарите Говоровой повезло – она дождалась своего мужа с войны! Но радость встречи омрачил ребенок, которого привез Михаил. Лиля, дочь его походно-полевой жены, будет теперь жить в их доме. Да, умеют мужчины думать только о себе… К такому выводу пришла Маргарита, когда в ее доме, в роли прислуги, появилась та самая Тася. Которая, оказывается, не погибла при бомбежке – как считал до сих пор влюбленный в Тасю Михаил Говоров…
Джеймс летел в страну своих предков, чтобы почтить память возлюбленной с красивым русским именем – Соня… Но, войдя во двор ее дома и увидев любимую живой и невредимой, он почувствовал, что его здорово провели. Брачная мошенница?! Подлый обман?! А как иначе объяснить известие о внезапной смерти девушки, пришедшее два года назад?! Тревожный ход мыслей нарушили два типа, стремительно вошедшие в подъезд за Соней. Уловив обрывки разговора, Джеймс понял, что вот-вот станет свидетелем преступления. И он решительно шагнул в полумрак подъезда…
Дети погибших при странных обстоятельствах советских колдунов Егоровых выжили. Судьба разбросала их по разным городам страны. Этих обладающих сверхъестественными способностями мальчика и девочку ищет тот, кто предал их родителей. А также шпионы Аненербе, ведь идет война с фашистской Германией. Помимо того, что их способности каждая сторона планирует использовать по-своему, есть и пропавший дневник отца Егоровых, о котором его потомки не могут не знать. Завладеть этим артефактом – значит получить доступ к величайшей тайне… Ранее книга выходила под названием «Последний приют призрака» и псевдонимом Е.
После древнего обряда поклонения луне неодолимая сила влечет друг к другу дочь русского торговца Бушуева Вареньку и молодого путешественника Василия Аверинцева. Немалую роль играет в этом экзотический пряный воздух Индии. Однако молодые люди боятся дать волю своей страсти… Что, если это всего лишь дурман, морок — месть дерзким чужакам, рискнувшим взглянуть в лицо Запретному…
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
Они вдохновляли поэтов и романистов, которые их любили или ненавидели – до такой степени, что эту любовь или ненависть оказывалось невозможным удержать в сердце. Ее непременно нужно было сделать общим достоянием! Так, миллионы читателей узнали, страсть к какой красавице сводила с ума Достоевского, кого ревновал Пушкин, чей первый бал столь любовно описывает Толстой… Тайна муз великих манит и не дает покоя. Наташа Ростова, Татьяна Ларина, Настасья Филипповна, Маргарита – о тех, кто создал эти образы, и их возлюбленных читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Ревнует – значит, любит. Так считалось во все времена. Ревновали короли, королевы и их фавориты. Поэты испытывали жгучие муки ревности по отношению к своим музам, терзались ею знаменитые актрисы и их поклонники. Александр Пушкин и роковая Идалия Полетика, знаменитая Анна Австрийская, ее английский возлюбленный и происки французского кардинала, Петр Первый и Мария Гамильтон… Кого-то из них роковая страсть доводила до преступлений – страшных, непростительных, кровавых. Есть ли этому оправдание? Или главное – любовь, а потому все, что связано с ней, свято?
Эпатаж – их жизненное кредо, яркие незабываемые эмоции – отрада для сердца, скандал – единственно возможный способ существования! Для этих неординарных дам не было запретов в любви, они презирали условности, смеялись над общественной моралью, их совесть жила по собственным законам. Их ненавидели – и боготворили, презирали – и превозносили до небес. О жизни гениальной Софьи Ковалевской, несгибаемой Александры Коллонтай, хитроумной Соньки Золотой Ручки и других женщин, известных своей скандальной репутацией, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Историк по образованию, американская писательница Патриция Кемден разворачивает действие своего любовного романа в Европе начала XVIII века. Овдовевшая фламандская красавица Катье де Сен-Бенуа всю свою любовь сосредоточила на маленьком сыне. Но он живет лишь благодаря лекарству, которое умеет делать турок Эль-Мюзир, любовник ее сестры Лиз Д'Ажене. Английский полковник Бекет Торн намерен отомстить турку, в плену у которого провел долгие семь лет, и надеется, что Катье поможет ему в этом. Катье находится под обаянием неотразимого англичанина, но что станет с сыном, если погибнет Эль-Мюзир? Долг и чувство вступают в поединок, исход которого предугадать невозможно...
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…