Интересно, подумала Лея, если Эван запихнуть в ванную и выключить свет, она будет светиться в темноте?
О том, как сама накануне вечером заливалась краской при разговоре с Сорелом, она предпочла позабыть. Самой же Эван казалось, что ещё немного — и она просто рассыпется в пепел.
— …и кое-что от себя лично.
Спок убрал книгу со стола и взял с его поверхности вещицу, которая до того лежала под фолиантом.
Эван увидела небольшую шестигранную пластину из серебра, покрытую сверху эмалью белого цвета с еле уловимыми серыми разводами, на поверхности которой чёрной краской был нарисован символ принадлежности к роду С'Чн Т'Чай, точнее, его дипломатической линии. Точно такой же, только крупный, с восемью гранями, надевал на официальные приёмы Сарэк.
— Я носил его в детстве, — Спок расправил цепочку и повесил медальон на шею Эван.
Та окончательно засмущалась и выбежала в коридор.
Спок не удивился. Подобное поведение было свойственно детям всех рас вообще, и вулканским — в частности. Лея осталась, с любопытством рассматривая форму Спока.
— Извини, больше у меня ничего нет, — сказал Спок, вдруг испугавшись, что его растащат на сувениры.
— А мне и не надо, — сказала девочка, — а трудно поступить в Звёздную Академию?
— Да.
— Это хорошо, — к его удивлению, отозвалась Лея. — Значит, есть смысл.
— Что это у тебя? — вдруг заметил Спок на поясе Леи старфлитовский форменный ремень, точно такой же, как у него, только кожаный.
— Я буду капитаном, когда вырасту, — заявила Лея, с некоторой угрозой взглянув на Спока — на тот, видимо, случай, если он вздумает спорить.
— Будешь, конечно, — решил не рисковать Спок. — Но где ты его взяла?
— Так… — внезапно смущённо тряхнула головой девочка, отчего её густые светлые волосы рассыпались по лицу. — Подарили… Я пойду, мистер Спок? Мне заниматься надо.
— Иди, конечно, — несколько растерянно отозвался Спок, оставаясь в компании Лираса и стакана сока.
Дети, как и все маленькие существа во Вселенной, показались ему совершенно очаровательными. Однако это были люди, а им по определению положено быть очаровательными в глазах вулканцев. Люди… как его мать и капитан. А кто он сам? Не человек и не вулканец…
Над этим стоило подумать.
* * *
Больше они к Споку не приставали, правда, слазили в его отсутствие пару раз в комнату, где он жил — полюбоваться на коллекцию. Это Спок определил сразу — по еле уловимым признакам, которые простому человеку и не заметить: примятому под детскими ногами ворсу на ковре, нескольким сдвинутым с их обычных мест статуэткам… Однако, против всяких ожиданий, ничего из коллекции не пропало. В конце концов, дети, особенно земные, любопытны, а любопытство, даже по вулканским (особенно по вулканским!) меркам — не порок. И он ничего не сказал.
Конечно, Спок знал, что дети смертельно хотят услышать хотя бы пару из тех замечательных историй, в которых довелось принимать участие «Энтерпрайзу» и его команде, но он не считал себя ни хорошим воспитателем, ни хорошим рассказчиком… да и не было там, на его взгляд, ничего романтического. Может, он просто не заметил? Им бы с Кирком поговорить или со Скотти… вот уж кто у них мастер детективного жанра! В основном, с собой в главной роли… Даже Спок, бывало, приходил слушать байки шотландца, посмеиваясь про себя над раскрывшими рты энсинами, составлявшими основную аудиторию шефа инженерной службы.
К сожалению, они заняты профилактикой и переоснащением «Энтерпрайза».
У самого же Спока дела шли неважно. Джим продолжал его уговаривать вернуться на службу, отец давил со своей дипломатией. Спок чувствовал себя загнанным в угол.
В детстве он в таких случаях жаловался матери. Она, конечно, ничем не могла помочь. Зато она понимала.
Спок вздохнул. У зрелости свои недостатки…
* * *
Лея размышляла о вчерашнем разговоре с Сорелом, сидя на камне, пока Эван и Сэлв обсуждали историю со Спетом, гадая, куда мог исчезнуть старик. Взрослые на эту тему говорить отказывались, вот подростки и фантазировали вовсю. Сама Лея не считала нужным выкладывать перед друзьями все подробности этой истории. В конце концов, это не её секрет. Сорел, возможно, уже раскаивается в том, что так расклеился накануне, зачем же тиражировать его откровения?..
Лея задрала голову и посмотрела в темнеющее небо. Где-то там летает «Энтерпрайз» — не корабль, мечта… И летать ему, между прочим, осталось всего три дня. Не-хо-ро-шо-о-о…
— Только попробуй! — внезапно сказала Эван, не поворачивая головы.
— Убирайся из моих мыслей, — беззлобно посоветовала Лея, поглаживая лохматую голову Рэйва, притулившегося возле её ног.
— Разве тебе не запрещены все телепатические контакты? — удивился Сэлв.
— Ага, запрещены, — согласилась Лея. — Но у меня, по выражению Эван, «всё на морде написано».
— Полагаю, это земная идиома?
— Так точно… хотя, знаешь, с какой-то точки зрения, мне и обидно, что я такая ущербная… но не могу я на это пойти! Не могу — и всё.
— Ты не ущербная! — рассердился Сэлв. — Ты просто другая.
— Ага, как все земляне…
— Ну, начинается! — заявила Эван. — Сейчас они опять начнут соревнование под названием «самый несчастный на Вулкане ребёнок»! Что один, что другая! Уши вянут!!!
