Lai`a Gol - [48]
— Это… это… вулканец?! — заикаясь, спросил Кирк.
— Физиологически — безусловно, — ответил Спок, закатив глаза. — Знакомьтесь, капитан — это Сорел, начальник службы безопасности нашего космопорта.
Кирка можно понять — он знал немного вулканцев, и все они, за небольшим исключением, были похожи на Спока. С подобной экспрессией со стороны вулканца он столкнулся впервые.
Сорелу вкратце обрисовали ситуацию. Он буркнул что-то вроде «чего ещё можно было ожидать от этого…» (последнее слово универсальный переводчик Кирка почему-то не перевёл), и явно собрался идти вместе с группой, которая прибыла немногим позже его самого. Кирк вздохнул с облегчением: по крайней мере, его не обвинили в развязывании военных действий на территории Вулкана… Т'Пау бы, например, ни за что не упустила подобного шанса.
…Эван и Лея безуспешно пытались выполнить домашнее задание, сидя в своей комнате. В доме стояла непривычная тишина, только Рэйв время от времени клал тяжёлые лапы на подоконник, проверяя, не съели ли хозяек ле-матьи, да Рика, неутомимая, как и все во Вселенной котята, прыгала по дому, сотрясая мебель и гоняя маленьких шустрых пустынников, влекомых в людские дома запахом еды и влаги.
Внезапно Эван подняла голову.
— Что? — Лея даже ручку уронила от волнения.
— Нашли, — с удовлетворением сказала та. — Ты чувствуешь?
— Только то, что чувствуешь ты, — вздохнула Лея.
— Скоро всё будет кончено, — Эван повернулась к окну и посмотрела куда-то сквозь сад. — Скоро…
Спет сидел на коленях, глядя на Селейа. Не потому, что думал или медитировал. Он уже не был самим собой, и древняя гора потеряла в его сознании всю свою святость. Просто так легче было сосредоточиться. Метрах в трёх от него лежали шесть мёртвых вулканцев, судорожно сжимавших в пальцах своё наивное смешное оружие, из которого они никогда в жизни не стреляли — его ношение было лишь данью традиции…
Спет или, точнее сказать, то, что им было когда-то, усмехнулся, скользнув по трупам равнодушно-рассеяным взглядом. Скоро он достигнет полного могущества, и тогда весь Вулкан будет у его ног. Какая-то часть сознания Спета удивилась — к чему ему власть над целой планетой, но тут же угасла, подавленная мощным влиянием артефакта.
Когда Спет поднял с песка осколок, тот исчез. Распался на миллиарды сияющих микрочастиц, вошедших в тело старика и ставших его неотъемлемой частью. Вначале он ещё был собой, старым хитрым Спетом, но по мере того как осколок, используя структуры его тела, начал быстро воспроизводить себя заново, Спет исчезал, а оно поднимало голову. Ему, в общем, было всё равно, над кем главенствовать — арахниды, вулканцы — какая разница? Главное, что телепаты. Скоро, совсем скоро, молекулярная масса достигнет необходимого уровня; тогда частицы покинут это старое тело и вновь станут Сферой… и вновь мир будет склонён перед её мрачной силой… и сладостные волны телепатии опять польются в её ненасытное нутро.
Что может быть прекраснее?..
— Вот он, — прошептал Сорел. — И мои ребята тоже.
— Они мертвы, — констатировал Спок.
— Неужели, — проворчал Сорел. — Я и не заметил.
Кирк с удивлением отметил в себе растущее чувство симпатии к Сорелу — обычно не в его правилах было проникаться доверием к малознакомым людям… или вулканцам.
— Дон, Уоррен, вперёд, — приказал он. — Постарайтесь парализовать его фазерами, только сделайте милость, не убейте.
Едва молодые люди двинулись вперёд, Спет оглянулся. Яростный, неживой огонь полыхнул в его глазах. Солдаты вскрикнули, схватились за головы, но не остановились. Кирк оказался прав — на землян осколок влиял иначе.
Спок хотел подойти ближе, но побледнел и опустился на песок.
— Я не могу, капитан, — прошептал он. — Точно как на Фарре…
— Уходите как можно дальше! Оба! — крикнул Кирк Сорелу и Споку, устанавливая свой фазер на низкий уровень излучения.
Сорел подхватил теряющего сознание Спока и оттащил подальше, к скалам, за предел влияния осколка.
Тем временем солдаты уже открыли огонь по Спету — безрезультатно. Пришлось поднять уровень излучения, и только объединённые усилия Кирка и всего вооружённого отряда привели к тому, что Спет отвлёкся и несколько уменьшил силу своего телепатического воздействия.
Сорел уловил это мгновенно. Преодолевая головную боль и стараясь не акцентироваться на раздражающем хаотическом шуме в своём сознании, он подбежал к Спету и опустил руку ему на плечо. Ноги Спета подкосились, и он упал на песок.
— Центр? — Сорел снял с пояса передатчик и запросил своих. — Требуется группа телепатов! Самых сильных… да, Колинар, не ниже. По лучу! Ориентируйтесь на мои координаты…
Он повернулся к Кирку:
— Вы должны уйти, — сказал он. — Немедленно.
— Но… — начал Кирк.
— Уходите, — повторил Сорел. — И заберите своих людей. Земляне не должны видеть того, что здесь произойдёт. Спока заберите тоже. Он ещё слишком молод для подобных вещей.
— Вы справитесь? — усомнился Кирк.
— Паралич продлится ещё не менее двадцати минут, так что не беспокойтесь. Если вас это утешит, — пожал плечами вулканец, — то мне тоже не полагается присутствовать при происходящем. Я уйду, как только появятся жрецы.
Может ли быть любовь между человеком и вулканцем? Раньше такого никогда не было, и скажи кто-нибудь холодному и непоколебимому как скала послу Сарэку, что он выберет себе в спутницы жизни девушку с Земли, он бы в лучшем случае только удивленно поднял бровь и отвернулся от говорившего такую глупость. Но, времена меняются…
Размышления о тахионной природе воображения, протоколах дальней космической связи и различных, зачастую непредсказуемых формах, которые может принимать человеческое общение.
Среди мириад «хайку», «танка» и прочих японесок — кто их только не пишет теперь, на всех языках! — стихи Михаила Бару выделяются не только тем, что хороши, но и своей полной, безнадежной обруселостью. Собственно, потому они и хороши… Чудесная русская поэзия. Умная, ироничная, наблюдательная, добрая, лукавая. Крайне необходимая измученному постмодернизмом организму нашей словесности. Алексей Алехин, главный редактор журнала «Арион».
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Любовь вашей жизни чересчур идеальна? Приглядитесь к ней повнимательней. А то кто знает с кем вам приходится иметь дело.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)