Лабиринты Гипербореи - [14]

– О, я дорого бы дал, чтобы побывать там, – блестнул глазами длиннобородый, – мне бы такие амулеты…

Борун хмыкнул:

– Не о том глаголешь, Мер! Тут иное волшебство, не чета нашему. Что ты всегда личную выгоду ищешь? – И указал на Славку с Русаной. – О них подумай…

Длиннобородый окрысился:

– Не о выгоде, а как силу волхования увеличить! А, что ты понимаешь, юнец! Спроси старших, ту же Геру, легко ли без амулетов? Скажи ты ему, скажи, я прав?

Рука его тронула синеглазую старушку за плечо, та отмахнулась, почти восторженно заявила:

– Амулеты, это что. Вот бумага и рисунки – поразительны! Или прозрачная бутылка! Наверное, там волхвы обеспечили миру изобилие, если таинство полёта даровано всем. Лишиться таких благ – большое потрясение. Не всякий взрослый вынесет, а уж как они, – палец старушки указал на Русану, – станут скорбеть об утрате. Я едва уняла девочку… Моё мнение – стоит помочь детям, пока временной срез открыт!

– А другие члены Совета? Дети, погуляйте, – распорядился старейшина Дрон, и троны сомкнулись в тесный кружок.

Разновозрастные парни отошли от волхвов, разбились на мелкие группы. Некоторые прилегли на траву. Вчерашний парень, Ждан, помахал детям рукой. Руська повернулась к рыжей девчонке, которая жадно рассматривала славкину эмпитришку с подключенными наушниками.

– Я дам ей послушать, Слав? Мой плеер совсем разрядился. А в телефоне батарея села….

– У меня тоже, – сокрушенно вздохнул мальчишка, и вдруг осознал неправильность просьбы. – Какой телефон, – недоверчиво переспросил он, – ты же его потеряла! Когда убегали от этого, подземного!

– Дара утром вернула. И тетрадку с ручкой. Говорит, землерой нашел, к выходу принёс.

– Кто?

– Вчерашний землерой. Она сказала, как крот, только больше. А камнееды у них тоже есть. Не здесь, в скалах… Так я дам Милане послушать?

«Ничего себе! Хотел пошутить, а угадал точняком. И землерой, и камнеед. Что это за страна такая, где люди летают без крыльев, вещи проходят сквозь стену, а бабочки – сквозь книгу?» – Ущипнув себя, Славка убедился, что не спит.

Кивнув однокласснице, мол, забирай музон, обалделый мальчишка направился к Ждану. Поздоровался.

– Привет, Яр. Что невесел? О доме тужишь, понимаю… К нам пойдёшь, если Совет решит вас оставить? Ух, вот солнце жарит! Давай к реке, там ветерок, всё посвежее…

– К вам? Почему – оставить?

До Славки только сейчас дошло, что расспросы о мире, из которого они с Русаной выпали, Совет вел не из любопытства. Где-то в груди появился холодок, возникло беспокойство: «Вдруг я чего лишнего наболтал?»

Ждан потрепал мальчишку по плечу:

– В прошлый раз простолюдин-сакс на срез попал. Прямо на Тулу вышел. До Совета неделю ждать пришлось, так ему у нас понравилось, сам возвращаться не захотел…

Славка удивился:

– Просто людин? Так много слов, которые я вроде понимаю, но не понимаю! Ну, волхвы, они волшебничают, а людин, он кто?

Парень изумленно расхохотался, отрицательно покрутил головой, ответил не сразу. Уселся на валун, который оплёскивали мелкие волны, разулся, опустил ноги в реку и продолжил:

– Людин, значит, человек рода арьев, который не волхв, не рус, не мастеровой. Обычный. Тот сакс выучился, живёт в Заречной деревне. Кузнечит. И другой случай, лет как двадцать, ещё до меня. Фряжские гости соскользнули, но то на Севере…

Славка открыл было рот и растерялся. Как обратиться к парню? Его двадцатилетний двоюродный брат Алексей выглядел примерно так же. Того на «Вы» звать просто смешно!

– А вам сколько лет, – спросить пришлось уклончиво, чтобы потом незаметно для Ждана выбрать правильное обращение, – я имею в виду и Дару?

– Мне семнадцать минуло, ей – шестнадцатый. Да не мнись ты, у нас принято только высших навеличивать, а меж собой запросто зваться, на ты.

Опять его мысли прочитали! От досады и стыда Славка готов был на месте провалиться, но Ждан спрыгнул с валуна, легонько хлопнул по плечу:

– Зря хитришь, когда простота дверь отворит. Чего вывертываешься-то? Спроси – отвечу…

От такого обращения мальчишку отпустило. Новый вопрос прозвучал прямо:

– А могут не вернуть?

– Как сложится. Тут сами волхвы порой понять не могут, Нараду о помощи просят. Мне ли, русу, такое осилить?

– Рус, – в которые раз прозвучало это, очень знакомое слово, и вопрос возник словно сам собой. – Ты из России, русский?

Наверное, в голосе Славки слышалась надежда, если Ждан ответил отрицательно, но сочувственно:

– Нет, я родился здесь, в Затулье. Рус, значит, защитник. Арий, способный к оружному бою. А народ наш так и зовётся – народ. Мы потомки Нарады. А Россия, это где? Ни разу не слышал…

В реке шумно плеснуло. Славка посмотрел на расходящиеся круги:

– Ух ты, во дала! Крупная рыбища!

– Водяник балует, тайменя щекочет…

Мальчишка не поверил:

– Ага, водяной. Врёшь ты всё. Скажи ещё – русалки. Тоже защитницы?

– Чудной ты, Яр, – покачал головой парень, – это очами видно, а ты никак не узришь.

Он лег на валун, несколько раз хлопнул по воде горстью, отбивая замысловатый сигнал. Почти сразу вода вспухла горкой, высунулась широкая лупоглазая рыбья морда, пустила в Ждана струйку. Рус заслонился, со смехом отбил воду в сторону: