Лабиринт моей жизни - [57]

Саша сорвался с места и, как бешеный, на скорости выехал на дорогу. Он снова показывал, что ему плевать как на правила дорожного движения, так и на безопасность. Только в этот раз и Стасе было все равно. Через четверть часа они подъехали к небольшому редкому лесочку, завернули на узкую дорогу, шедшую сквозь него, и теперь уже медленно плелись, пока не уперлись в каменную статую ангела, держащую в руке развернутый мраморный свиток с высеченным на нем названием кладбища.

— Зачем ты меня сюда привез? — испуганно вопросила Стася.

— Идем.

Саша взял цветы с заднего сиденья, вышел из машины и, не дожидаясь Стаси, вошел на кладбище. Он слышал стук каблучков, чувствовал ее волнение и страх и упивался этим. Дойдя до нужной дорожки, Саша остановился и взял Стасю за руку. На этот раз она не стала противиться. Они прошли вдоль могил и остановились у трех мраморных надгробий.

— Это наше семейное место. Моя мать, отец… и мой сын. Наш сын.

— Сережа?..

— Да, Стася, Сережа был нашим сыном. Ему исполнилось два, когда… — он не договорил.

Саша опустился к надгробью, на котором было высечено то самое имя и ничтожно короткие годы жизни. Он вынул из каменного вазона увядшие цветы и поставил свежий букет, а потом разрыдался.

— Не может быть… У меня был сын? Но как я могла это забыть? Почему не почувствовала? — Стася опустилась на колени и кончиками пальцев провела по нагретому солнцем камню.

— Потому что я хотел, чтобы ты забыла. Чтобы смогла жить без этой боли. Без чувства вины, — с трудом ответил Саша.

— Вины?! За что?..

— Он умер из-за тебя!

17. Решение Стаси

Существуют такие места, где время останавливается, где земля хранит в себе истории множества жизней, где смерть, скорбь и память идут в вечном хороводе. Город мертвых. Некрополь. Кладбище.

Стася сидела на земле, опустив голову на надгробье сына, которого не помнила. Саша подошел к ней и загородил собой солнце, скрывая Стасю в своей тени. Он возвышался, как крестоносец-победитель над раненным неверным, готовый в любой момент отрубить голову, но растягивающий момент для собственного удовольствия. Наконец он заговорил, и его оружие из меча превратилось в машину четвертования, дарующую не легкую и быструю смерть, а болезненные, долгие мучения.

— Ты забеременела, когда я в очередной раз вытащил тебя из притона. Просадила все родительские деньги и грозилась пойти торговать собой. Первую неделю приходилось держать тебя под замком, но потом ты стала успокаиваться. Я слишком тебя любил и предложил начать все сначала. Ты согласилась. Мы были вместе больше полугода, но ты снова сбежала, будучи уже на пятом месяце. Мы с твоими родителями сбились с ног в твоих поисках, вернули домой только перед родами, — монотонно, как заученный текст, проговорил Саша.

— Этого не может быть, — прошептала Стася, но Саша словно ее не слышал.

— …Когда Сережа родился, ты изменилась. Я подумал, что теперь мы станем нормальной семьей, только тебе нас было мало. Как только ты окрепла, такая жизнь тебе наскучила. Ночами ты сбегала на тусовки, оставляя нас с сыном одних. Мы ругались, скандалили, я даже грозился лишить тебя прав на ребенка, но это были только слова. Прошлой зимой, когда я был на встрече, ты забрала Сережу и поехала к каким-то своим дружкам. Ребенок вам только мешался, и ты оставила сына в машине в двадцатиградусный мороз. Там ты напилась и уснула, а наш Сережа… Боже… Ты даже не одела его в теплые вещи.

Сашино хладнокровие мигом испарилось, и он разрыдался, опустившись на землю рядом со Стасей. Он закрыл лицо руками, и только по вздрагивающей спине можно было понять, что он плачет.

— Я не могла так поступить, — пробормотала Стася. — Это неправда. Все не так.

— Не так?! — взревел Саша и, схватив Стасю за плечи, развернул лицом к фотографии ребенка на мраморе. — Смотри! Смотри, сука! Ты его угробила!

— Не верю! — разрыдалась Стася.

— Ты назвала его в честь любимого папочки. Сама выбрала имя. Говорила, что Сережа — смысл твоей жизни, а на деле… Только представь, каково ему было одному, без мамы, в холодной машине…

— Прекрати!

— Он плакал, когда ты развлекалась…

— Хватит!

— Умирал, когда его мать…

— Прекрати! Хватит!

Стася бросилась на Сашу и стала бить его кулаками в грудь, но ему это был сродни комариному укусу. Он перехватил Стасины руки и одной своей стал удерживать оба ее запястья. Ему нравилось смотреть на ее беспомощность, наконец он чувствовал свою власть. Захотелось закрепить этот результат. Саша шагнул к большой плачущей иве и фактически пригвоздил Стасю к стволу. Продолжая удерживать ее запястья, второй рукой он сжал Стасин подбородок и, не обращая внимания на ее визг, впился в ее губы.

— Мерзавец! — прокричала она, как только он отстранился.

— Мерзавка здесь ты! Разрушила мою жизнь, убила нашего мальчика. Как ты с этим будешь жить, Станислава? Я же специально просил Макса помочь тебе пережить трагедию. Ты чуть с ума не сошла из-за чувства вины. Видит бог, я не хотел тебе рассказывать про Сережу, но ты вынудила.

В сердце Стаси что-то кольнуло. Она не вспомнила Сережу, но волна чувств, возникшая из ниоткуда, заставила ее почувствовать себя матерью. Матерью без ребенка.