Лабиринт моей жизни - [31]

— Ты должна была мне все рассказать! — процедил Беркут.

— И ты позволил бы все это провернуть?

— Нет! Я бы свернул шею этому ублюдку!

— Не нужно… Они хотели подставить меня, но сами угодили в ловушку. Чувства вины от меня не дождутся, с Сашей я не сойдусь. — Стася поднялась с кровати, подошла к Беркуту и села к нему на колени. — Теперь у меня появился повод его прогнать, понимаешь?

— Стась…

— Утром я закачу такой скандал…

— Стась…

— Что?

— Подожди меня минут пять. Я сейчас.

Беркут подхватил свою девушку на руки и снова отнес на кровать. Стася попыталась ухватить его за руку, но он не дал. Она так и не поняла, что случилось.

— Куда ты? — заволновалась она.

— Забыл сделать один звонок… Это по работе.

Беркут взял со стола телефон и, как ужаленный, бросился на улицу. Стася испугалась, что ее мужчина захочет разобраться с родителями, она выглянула из окна, но увидела, что он действительно кому-то звонит. Беркут прохаживался вдоль крыльца строящегося дома и, кажется, с кем-то ругался. Странный звонок по работе в два часа ночи… Стася почувствовала неладное, но не могла понять, что именно так ее насторожило. Она решила воспользоваться тем, что хозяина нет дома, и обыскать его вещи. Пусть это нехорошо, но вдруг на самом деле Беркут совсем не тот, за кого себя выдает? Стася начала с его стола, но там были только чертежи и рабочие бумаги, в шкафу — одежда и мотоциклетный шлем, под подушками никакого тайника. Тогда она решила обыскать его рюкзак и там обнаружила паспорт. Его паспорт.

— Селезнев Артем Игоревич. Артем… Место рождения: город Москва. Дата рождения: двадцать девятое сентября…

— Кто тебе разрешил копаться в моих вещах? — прогремел Беркут, незаметно подкравшийся сзади.

— Я… Я просто… — начала мямлить Стася, теребя в руке документ.

— Увидела, что хотела? — резко спросил он.

— Артем? — Стася подняла на него взгляд, и сердце пропустило удар. Ей стало настолько страшно, что из-за своего любопытства она сейчас потеряет мужчину, которому, несмотря на всю его скрытность, доверяла больше всех остальных. Беркут был готов простить выходку с Сашей, но это… Только бы он не ушел… только бы не ушел.

— Артем, — подтвердил Беркут, забирая свой паспорт. — Еще вопросы?

— Селезнев… Красивая фамилия. Как Алиса у Кира Булычева.

— Ты за этим рылась в моих вещах? Так сильно хотела узнать мое имя?

— У меня много вопросов. Но это было первое…

— Что ж, хорошо. — Беркут взял Стасю за руку, подвел к кровати вместе с ней сел на край. — Я тебе сегодня допрос устроил. Теперь твоя очередь. Имя уже знаешь, возраст, я полагаю, тоже. До прописки и семейного положения дошла?

— Нет. Но… ты же не женат?

— Нет. Что еще интересует?

— Почему ты со мной возишься? Почему не бросил сразу, как узнал, что у меня полоумные родители-тираны? Почему согласился встречаться на моих безумных условиях? Почему, в конце концов, не послал меня, когда застал в моей постели Сашу?

— Тебя это смущает? Ты не понимаешь, почему я с тобой?

— Да! Скажи честно, что тебе от меня нужно? Вокруг столько девушек: красивых, умных, свободных, — а ты таскаешься со мной.

— Хочешь знать, что мне от тебя нужно? Хорошо, скажу как есть. Мне ты нужна! А таскаюсь с тобой, потому что у меня есть к тебе чувства. Ты не просто мне нравишься, Стася. Это нечто большее… Куда большее…

— Подожди…

Она прислонила пальцы к его губам, испугавшись слишком скорого признания, ведь сама не была готова ответить тем же… Но Беркут ждать не стал. Он убрал от лица Стасину руку, поднес к губам и поцеловал в открытую ладошку. Она вздрогнула, а на глаза почему-то навернулись слезы. Но Беркут их не заметил, нежно коснулся губами запястья и поцелуями повел вверх, пока Стася не почувствовала его горячее дыхание на своей шее. Поддавшись порыву, она прикрыла глаза и запрокинула голову, давая позволение делать с ней все, что он пожелает. Беркут припал к нежной коже, не боясь оставить на ней свои следы, а Стася шумно выдохнула, когда он коснулся кончиком языка низа ее подбородка, словно именно в этой точке сошлись все напряженные нервы.

Беркут отстранился, но лишь затем, чтобы снять со Стаси пижамную маечку. Она помогла ему, подняв руки, и, совершенно не чувствуя смущения, прижалась к своему мужчине обнаженной грудью. Их губы нашли друг друга, в то время как последние здравые мысли покинули обоих. Стася стала нетерпеливо расстегивать его рубашку, но запнулась на последней пуговице, которая никак не хотела проходить в петлицу. Не желая мириться с таким глупым препятствием, она с силой дернула рубашку. Пуговица с треском оторвалась и покатилась по полу. Теперь Стася могла почувствовать жар его кожи. Она коснулась губами его груди, и Беркут шумно выдохнул. Он подхватил Стасю под ягодицы, опрокинул на кровать и навалился сверху. Она чуть подалась вперед, давая ему понять, что хочет большего. Беркут ухмыльнулся и стянул остатки одежды со своей девочки, а потом позволил ей раздеть себя.

В вагончике было жарко, их тела покрылись испариной, а кислорода не хватало. Они жадно ловили ртом воздух, но не останавливались. Их страсть была похожа на бешеную пляску. И весь мир сошелся только друг в друге. Беркут больше не пытался быть нежным и осторожным, но Стасе нравился его напор. Она не помнила своих прошлых любовников, не знала, сколько их было, но ощущала себя опытной. Перевернув Беркута на спину, она села сверху и стала сама задавать темп. Она тягуче медленно опускалась, растягивая удовольствие для обоих. Но такой расклад не устраивал Беркута, он крепко сжал Стасю, лишив возможности двигаться самой, и перестал себя сдерживать.