Лабиринт - [40]

Мэри тяжело сглотнула и на негнущихся ногах двинула вперед.

Конечно, она знала, что они из разных миров. Но чтобы настолько разных, Мэри и представить не могла. Роскошь давила, хотя ни разу до этого она не задумывалась о том, что может так отреагировать на чей-то успех. За это она готова была себя возненавидеть, и это чувство, к сожалению, вытеснило другое — предвкушение близости с желанным мужчиной.

Волна паники захлестнула девушку. Она остановилась в одном шаге от барной стойки и судорожно обхватила себя руками. На Мэтта она изо всех сил старалась не смотреть, но делать это было очень тяжело, особенно, когда он тихо к ней обратился:

— Ты передумала, ягодка?

Второй раз он называет ее этим ласковым прозвищем, что вовсе не спасает от желания ответить утвердительно. Мэри уже было открыла рот, чтобы так и сделать, но неожиданно Мэтт оказался прямо перед ней, она даже не успела заметить, как это получилось. Взяв девушку за подбородок, он так же, как и в гараже заставил ее посмотреть на себя.

— Я не сделаю тебе больно, Мэри.

— Знаю.

— Тогда в чем дело?

Мэри молчала. Расписаться в собственной неуверенности? Нет, вряд ли это поспособствует тому, чего они друг от друга ждут. Стоп! А что конкретно она ждет от Мэтта? При всех фантазиях, при всех мечтах, что обуревали ее в последнее время, правильным ответом будет «ничего». Ничего она от него не ждет. Ничего, кроме того, чтобы снова хоть на мгновение почувствовать себя единственной. Как тогда, в машине.

— У нас явно проблемы с коммуникацией. Ты должна говорить мне, о чем думаешь.

Разве можно краснеть еще больше? Оказалось, можно.

— Боже мой! — Мэри закрыла лицо ладонями. — Я не могу.

Руки Мэтта оказались на ее плечах и одобряюще их потерли.

— Не можешь говорить или… — спросил он тихо, ударением на последнем слове намекая, что альтернатива ему очень не понравится.

— Нет, — помотала она головой. — Не могу говорить. Пожалуйста, не заставляй меня.

Мэтт хмыкнул.

— Что ж, хорошо. В таком случае говорить буду я. Вернее, спрашивать. А ты отвечать, договорились?

— Да.

— Для начала успокойся и посмотри на меня.

Нехотя Мэри убрала руки от лица и подняла глаза на Мэтта. Легкая улыбка играла на его твердо очерченных губах, и девушка ненароком ими залюбовалась. Еще после той ночи в ее квартире она могла быть уверенной, что знает каждую черточку его лица. Знакомый незнакомец, к которому тянуло как магнитом. Чья близость будоражила кровь и заставляла сильнее биться сердце. В чьих глазах она хотела утонуть, от чьих прикосновений расплавиться.

К черту сомнения. К черту нерешительность. Ей и так приходится собирать себя по крупицам для дальнейшей жизни. Может, эта ночь с Мэттом, наконец, сделает ее цельной? Ведь, именно так она чувствовала себя в его объятиях.

— Ты мне веришь? — спросил мужчина.

— Да.

— Веришь, что в данный момент я так сильно хочу заняться с тобой любовью, что не могу думать ни о чем другом.

Если он не может ни о чем думать, то она не хочет. Так что и здесь Мэри ему верила, поэтому согласно кивнула.

— Да.

— Веришь, что одной ночью это не закончится? — Задавая вопрос, Мэтт слегка присел, чтобы его глаза оказались на одном уровне с ее.

Нет, Мэри не верила. И даже ни на минуту не допускала возможность обратного. Не было ничего постоянного в ее жизни. Все в какой-то момент заканчивалось. Так всегда бывало и будет. Пусть не одна ночь, пусть две, три, десять, но в какой-то момент Мэтт уйдет, и она снова останется одна. Ведь, задавая вопрос, он спрашивал именно об этом?

Или, может, не надо искать потаенного смысла в его словах? Может, он и говорит об этих двух-трех ночах, и не более? Тогда, да, она верит.

— Верю, — озвучила Мэри свою последнюю мысль, и Мэтт удовлетворенно кивнул.

— В таком случае, расслабься, выпей вина и позволь мне любить тебя.

Да, она тоже этого хочет. Только…

— Я тоже хочу любить тебя. Ты подскажешь, как правильно это делать?

— Конечно. И, знаешь, похоже, нам придется обойтись без этого. — Сказав это, мужчина кивнул на стоящий на стойке нетронутый бокал, притянул девушку к себе и крепко поцеловал.

Она пообещала себе запомнить каждое мгновение этой ночи. Пообещала и сделала. Позже, в другом месте и в другой жизни, Мэри будет иногда позволять себе наслаждаться воспоминаниями о ней и о том, как была счастлива, занимаясь любовью с Мэттом.

Первый опыт обязательно должен быть счастливым, потому как неизменно кладет отпечаток на дальнейшую сексуальную жизнь. По этой части то, что происходило в те недолгие часы в затемненной спальне с видом на озеро Мичиган, могло войти в пособие по идеальному первому разу.

Она поняла, что все будет идеально, еще когда Мэтт целовал ее на кухне. Поняла, отметила и начала записывать на флешку в своей голове, ни на минуту не расслабляясь. Потому что знала — это все невозможно повторить.

Невозможно повторить ощущения, когда она впервые оказалась в его объятиях уже уверенная в том, что проведет в них всю ночь. Его руки, его сильные большие руки, обнимавшие Мэри — именно они, а не губы, с упоением ее целующие, заставили подкоситься ноги. Мэтт удержал. Мэтт не дал упасть. Мэтт подхватил ее и куда-то понес, продолжая целовать. Его язык хозяйничал у нее во рту, лаская, поглаживая, пробегая по зубам, сплетаясь с ее языком и по-хозяйски втягивая его в рот. Мэри пыталась повторять движения Мэтта, но мало в этом преуспела: ведущим в их поцелуе мог быть только один. Ну и хорошо. Ну и ладно. Так лучше. Ей надо сосредоточиться. Запоминать…