L: изменить мир - [6]

Какого черта?

Суруга онемел от причудливых действий молодого человека, а L уже достиг конца комнаты, сбив по пути пару стопок документов, стоящих на полу, и встал на ноги.

Быстро выпрямив изогнутую спину, он начал нажимать на определенные места на стене, видимо действуя согласно какому-то коду. На первый взгляд намертво скрепленные, панели раздвинулись, открывая несколько отсеков. В первом хранились множество одинаковых потертых джинс и белых джемперов, подобных тем, которые были на детективе сейчас, второй содержал в себе целый склад сотовых телефонов, а следующий — огромную коллекцию товаров с символикой Амане Мисы. Содержимое каждого тайника было тщательно организовано и рассортировано.

Последний открывшийся отсек был пуст.

— У нас есть новое дело! — воскликнул детектив.

— Какое? Я могу помочь?

Суруга, почти не осознавая этого, наклонился вперед. С крайне серьезным лицом L прошептал:

— Не могли бы Вы сбегать и принести мне немного сладкого картофельного пирога из Фунавы[4]?

L 18-2. Тоска

В ту ночь в научно-исследовательской лаборатории Никайдо, расположенной на вершине холма на окраине Токио, остались только двое: директор — сам профессор Никайдо и Кудзё, его помощница.

— Профессор, работа над противоядием уже завершена?

— Да, противоядие готово. Завтра я проинформирую министерство здравоохранения и передам его им. Если этот вирус когда-нибудь попадет в руки террористов, миру настанет конец. Поэтому в качестве меры предосторожности я собираюсь хранить его раздельно с противоядием, в двух разных морозильных камерах. Их невозможно открыть без пароля и моей биометрической идентификации.

— Отличная работа, профессор! — лицо Кудзё было странно сосредоточенным.

— Спасибо, — ответил Никайдо, избегая взгляда своей помощницы. Это была совсем не та реакция, которую мог бы демонстрировать ученый, гордый успешным завершением своей работы.

— Профессор, вас что-то беспокоит?

— Я понимаю, что эта вакцина будет спасать жизни. Тем не менее, в мою лабораторию был контрабандой доставлен вирус четвертого уровня опасности. Я могу представить себе, как недовольны будут жители этого района, не говоря уже об осуждении министерства здравоохранения. Конечно, я готов к последствиям.

Не смотря на то, что лаборатория Никайдо являлась частным научно-исследовательским центром, она была оснащена по последнему слову техники, в том числе оборудованием для исследования вирусов четвертого, самого высокого уровня биологической опасности. Этим могла похвастаться далеко не каждая лаборатория в Японии.

Вирусы четвертого уровня, такие как вирус Эбола и Марбургский вирус, характеризовались чрезвычайно высокой смертностью, однако некоторые лаборатории с передовыми технологиями и оборудованием, имели достаточную степень защиты, чтобы работать с ними.

И все же, не смотря на все системы защиты против бесконтрольного распространения исследуемых вирусов, существовал еще один очень важный фактор — согласие местного населения на высокий риск заражения. Таким образом, не смотря на существование в Японии нескольких лабораторий четвертого уровня биозащиты, ни одна из них не занималась изучением смертоносных вирусов в связи с протестами жителей, для которых подобное соседство являлось очевидной угрозой. Такой опасный вирус как Эбола мог распространиться по окрестностям за пару часов. Научная лаборатория Никайдо также была ограничена в исследовательских работах с уровнем риска выше третьего. Так было изложено в соглашении, подписанном с представителями местного населения, когда лабораторию только начали строить.

— Но, профессор, вы же проводили это исследование не ради славы или личной выгоды, — возразила Кудзё.

— Вы правы. Люди умирают от вируса прямо сейчас. И все же распространение противоядия среди населения зашло в тупик, поскольку на него нет спроса. Сейчас вирус свирепствует только в развивающихся странах. Я так хотел бы это изменить, но… — Никайдо долго всматривался в содержимое двух ампул, которые лежали перед ним на столе, прежде чем продолжить. — Вы, вероятно, не знаете, что ныне существующая стратегия подавления вируса по большей части состоит в том, чтобы лечить его симптомы. Но я создал абсолютно новое и надежное противоядие. Этот вирус, словно бомба замедленного действия, имеет двухнедельный инкубационный период, в течение которого вирусные клетки размножаются внутри переносчика без малейшего его ведома. Он вполне может стать абсолютным оружием!

Жидкость, содержащаяся внутри двух ампул, протестующе задрожала, пустив на стену лаборатории солнечный зайчик, словно отвергая такую ужасную гипотезу.

— Видимо, Кира, наделавший столько шума, был способен убить любого выбранного им человека, — снова заговорил Никайдо. — С другой стороны, обладатель этого вируса и противоядия будет способен сохранить жизнь любого выбранного им человека, убив всех остальных. Таким образом, если содержимое этих ампул попадет в руки террористических организаций, то оно окажется в несколько раз опаснее, чем Кира.

Никайдо тяжело вздохнул и повернулся к столу, на котором стояла рамка с семейной фотографией. Несколько лет назад, в то время, когда было сделано это фото, он чувствовал себя гораздо счастливее.