Квест - [2]

Отстаньте от меня срочно. И с советами, и с играми.

В некоторых играх — в самых тупых стрелялках — есть колоссальная польза: они помогают думать. Вся эта псевдобеготня, монстры-подземелья, нарисованная пальба от бедра в плоские кучки пикселей странным образом сосредоточивает и концентрирует мысль. Все остальные игры, включая хоккей, покер и лапту, лично для меня не стоят ничего, хотя именно играть и зовут бесчисленные советчики. «Нет, ты пойми…» Не хочу понимать.

Если, с вашей точки зрения, я неудачник, отстаньте, наконец, от неудачника. Идите советовать тем, у кого видите шанс — тиражей, денег и приятных бесед. До чего дошло: некая дамочка среди ночи вламывается ко мне домой, чтобы посоветовать сходить за белым кроликом. А чем я не Алиса? Или не Нео? В конце концов, и так ведь всё время идёшь за белым кроликом. Даже бежишь.

Я вернулся в свою берлогу, которая провоцировала советы доброжелателей так же часто, как моя проза. Всегда полутемно, ага. Дом-корабль, окно где-то несусветно наверху, за жалюзи, лампа дневного света горит тускло, вместо мебели матрас на полу, складской стеллаж с книгами и рабочий стол. И ничего больше не надо — писателю для работы нужно не барахло, а голова.

Эту комнату дёшево сдают, а вторая наглухо заперта. Всё равно, что отдельная квартира. Отличное место для жизни. Абсолютный комфорт.

А среди людей встречаются сволочи, всё-таки. Помешали, зараза, сосредоточиться, а завтра на работу. Упаковщиком на оптовый продуктовый склад. Отличная работа для писателя: занимает руки, а не голову — но иногда перед работой надо спать. Надо хоть чуть-чуть поспать — а ведь хотелось если не писать, то думать… Ну, или пострелять, чтобы думалось лучше.

Я сел к компьютеру, тронул мышь, выводя машину из спящего режима — и вдруг из мониторной темноты выплыл круглый пушистый зад белого кролика. Символический зверь улепётывал по бесконечному тоннелю, вдаль и вниз — и эта хвостатая задница была мне совершенно не знакома, и я даже представить себе не мог, откуда взялась эта заставка, дурная смесь намёков, то ли на Кэрролла, то ли на «Матрицу», то ли на последний ехидный пост в блоге.

Я успел даже подумать о подцепленном в Сети вирусе и даже связать вирус с ошалевшей полуночной, вернее, предутренней девицей — и тут вкрадчивый шорох послышался из кухни.

Ни кошек, ни собак. В доме нет даже тараканов.

Смешно признаться, но первое, что пришло в голову: забыл запереть квартиру, и лунатичка, поклонница Князя Солнцестояния или Барона Затмения, пробралась внутрь. Теперь она разыскивает на кухне какую-нибудь жратву. Вид у неё был голодный, найдёт вчерашний сыр, остатки нарезанного батона… а её ведь звали выпить чаю. Зачем отказывалась?

Я пошёл посмотреть. И, кажется, прочесть наставление о незахождении тайком по ночам в квартиры к злым незнакомцам, не желающим играть. Они могут оказаться психопатами и насильниками.

Я так настроился её увидеть, что удивился, когда в тёмной кухне девицы не оказалось. В сумраке ходили какие-то небольшие плавные тени, а из углов шелестело, постукивало, трещало, будто там шла непонятная и неспешная работа. Это было неожиданно и неприятно. Я включил свет.

И шагнул назад.

Из розетки пучком лезли, тянулись тончайшие медные нити, бесконечные, извивающиеся, как черви. Они неторопливо, но удивительно быстро и целеустремлённо, как хваткие щупальца, обвивали простые предметы домашнего обихода, притягивали друг к другу, обматывали, покрывая поблёскивающей тонкой кольчугой… На полу ворочался странный голем; его тулово изображала микроволновая печка, а голову — миксер. Отсутствующие ноги заменял пучок свитых из проволочек медных щупалец, гибких и упругих, как осьминожьи, а на нескольких руках, вместо пальцев, растопырились веера кухонных ножей и вилок.

Зрелище безумное, смешное и ужасное одновременно.

И что тут скажешь? Нет, лунатик тут не девица, а я. Это ведь галлюцинация. Шизофрения, как и было сказано.

Несколько удивляла только кристальная ясность сознания. Казалось, что галлюцинирующие психи должны бы воспринимать собственный бред как-то иначе. Во всяком случае, не определять для себя как бред, а считать, вероятно, куском вывихнутой реальности.

Пингвин в холодильнике, подумал я и еле подавил нервный смешок.

Голем пытался подняться.

Всё вокруг казалось чётким, как в кошмарном сне.

Я ткнул его босой ногой, явственно ожидая, что нога встретит пустоту, пройдёт галлюцинацию насквозь — но ошибся. Гротескная пятерня из острых железяк отмахнулась, полоснув меня по лодыжке несколькими лезвиями. Боли ещё не было, но брызнула кровь — и тут же с воем включился миксер, будто брызги крови привели его в боевое неистовство. Две вращающихся мешалки-звёздочки уставились на меня, следили, как я ретируюсь, пятная кровью линолеум.

Голем поднялся.

— Сволочь! — заорал я на него, хватая табурет. Это выглядело уже серьёзно.

Одно мгновенье я хотел врезать сиденьем по тупой пластиковой башке твари, но тут же понял, что это не удастся. Голем полз ко мне, скребя щупальцами, вытягивая руки-лезвия — рук было слишком много, они были слишком гибкими, ножи были слишком острыми, а моя пострадавшая лодыжка уже болела саднящей болью. Защищаясь табуретом, как щитом, я выскочил в коридор, захлопнул дверь и всунул табурет в ручку. Из комнаты, между тем, доносились неприятные звуки, что-то шелестело и постукивало — какой голем формировался там, мне как-то не захотелось узнать.