Квартира на двоих - [15]

Он качает головой, словно хочет пожаловаться, какая нынче пошла сумасбродная молодежь, однако начинает рассказывать.

Утро четверга. Еду в автобусе и звоню маме для короткого тяжелого разговора.

Мама, сонно: Есть новости?

Так она приветствует меня уже несколько месяцев.

Леон: Прости, мам.

Мама: Давай я позвоню Сэлу.

Леон: Нет-нет, я сам.

Тоскливое молчание.

Мама, с усилием: Извини, сынок. Как у тебя дела?

Дома ждет приятный сюрприз: на буфете – домашняя запеканка из овсяных хлопьев с разноцветными сухофруктами и семечками. Эссекская женщина даже в еде не обходится без смешения красок, хотя я несколько примиряюсь с этим, когда вижу рядом с подносом записку.

Угощайся! Надеюсь, твойденьночь прошла хорошо.

Тиффи

Отличный поворот. Прибавление в доме хлама и забавные лампы определенно можно потерпеть за триста пятьдесят фунтов в неделю и бесплатную кормежку. Беру большой кусок и усаживаюсь за письмо Ричи, сообщая новости про Холли. В письмах к нему она фигурирует как «искушенная девочка» и выходит более лукавой и колкой. Не глядя, беру еще кусок и на второй странице описываю барахло эссекской женщины. Временами выходит такой абсурд, что Ричи, скорее всего, не поверит. Утюг в виде «Железного человека». Настоящие клоунские ботинки, которые висят на стене как предмет декора. Ковбойские сапоги со шпорами – судя по потертости, она их носит регулярно.

Вожусь с маркой и замечаю, что в рассеянности съел четыре куска запеканки. Надеюсь, про «угощайся» она говорила искренне. Пока не отложил шариковую ручку, царапаю на обороте ее записки:

Спасибо. Так вкусно, что чуть не съел все.

Задумываюсь. Надо как-то отблагодарить. Поднос почти пустой.

Спасибо. Так вкусно, что чуть не съел все. Если хочешь, в холодильнике бефстроганов с грибами, а запеканка почти кончилась. Леон.

Надо идти готовить бефстроганов.

Это не единственная записка за утро. Вот еще одна, на двери ванной.

Привет, Леон. Ты не мог бы опускать после себя сиденье унитаза?

Боюсь, мне не удалось написать эту записку без скрытой агрессии. Серьезно, дело в самой бумаге для заметок – берешь ручку, бумажку и тут же превращаешься в стерву, – так что попытаюсь исправить. Наверное, подрисую смайлики.

Тиффи

Вдоль нижнего края накаляканы улыбающиеся рожицы.

Усмехаюсь. У одной рожицы есть тельце, которое писает в угол бумажки. Не ожидал, вообще не подозревал у нее наличие чувства юмора. Может, из-за ее книжек – сплошь из серии «Умелые руки».

11. Тиффи

– Это смешно!

– Знаю.

– И все?! – вопит Рейчел.

Вздрагиваю. Вчера вечером я уговорила бутылку вина, с расстройства испекла овсяную запеканку, почти не спала и сегодня немного не готова слушать вопли.

Мы сидим в «творческом пространстве» редакции. Оно во всем похоже на два других зала для совещаний «Баттерфингерс-пресс», но, к прискорбию, не имеет нормальной двери, а стены увешаны белыми маркерными досками. Однажды кто-то их исписал – прочесть уже невозможно, но следы той творческой сессии навсегда въелись в поверхность. Рейчел распечатала макет, который надо обсудить, страницы лежат на столе между нами. Чертова кондитерская книга «Ладушки-оладушки». Сразу видно, что в первый раз я ее редактировала в спешке и с похмелья.

– Ты встречаешь Джастина на круизном лайнере, он смотрит на тебя с вожделением, а ты продолжаешь работать вешалкой и не пытаешься его найти?

– Знаю, – повторяю я, вконец расстроенная.

– Смешно! Почему ты его не разыскала?

– Я работала с Кэтрин! Кстати, у меня производственная травма, – жалуюсь я, откидывая пончо, чтобы показать ярко-красную отметину на руке – там, где Кэтрин чуть меня не проколола насквозь.

Рейчел бросает на отметину беглый взгляд.

– Отомсти. Уменьши срок сдачи рукописи. А там точно был Джастин? Мало ли на корабле шатенов…

– Я, по-твоему, Джастина не узнаю?

– Ну да, – признает она, разводя руками, отчего страницы разлетаются по столу. – Поверить не могу. Такая встреча – и кончилась пшиком! Я думала, будет секс в каюте! Или на палубе! Или… или в шлюпке посреди океана!

А на самом деле я провела остаток показа в состоянии полупаралича, паники и напряжения, отчаянно делая вид, что слушаю указания Кэтрин – «подними руки, Тиффи!» – и одновременно обшаривая взглядом задние ряды. Я в самом деле начала думать, что мне почудилось. Серьезно, каковы шансы? То есть да, он любит круизы, но страна-то большая. Вокруг ходит немало круизных лайнеров.

– Опиши еще раз взгляд.

– Да не могу я объяснить! – Роняю голову на страницы, сердце щемит. – Просто… Просто взгляд из тех времен, когда мы были вместе. Господи, так неприлично, ужас! И его девушка… В смысле невеста…

– Он увидел из заднего ряда, как ты, полураздетая, убиваешь время с престарелой чудачкой, и вспомнил, почему ему нравилось снимать с тебя штаны, – делает вывод Рейчел. – Все яснее ясного.

– Нет, не это…

А что тогда? Что-то же произошло. Это же был не просто взгляд. Сердце тревожно покалывает. Даже после ночи раздумий я не могу разобраться в своих чувствах. Хочу думать, что появление Джастина на корабле и его взгляд – романтичны и судьбоносны, однако трясусь в ознобе, как будто заболеваю. По дороге домой из порта я вся издергалась и изнервничалась – давно никуда не ездила одна, кроме как к родителям. Джастин вечно прикалывался, что я всегда сажусь не на тот поезд, и на всякий случай всюду меня сопровождал, это было мило с его стороны. Так что, пока я в одиночестве ждала поезд на полутемном вокзале в Саутгемптоне, совершенно уверилась, что уеду куда-нибудь на Гебридские острова.