Квартира №16 - [229]

— И что теперь? Что ты будешь делать?

— Едем к Косте.

Мила перебралась на переднее сиденье и крепко меня обняла. Нужно было взять себя в руки, и я постаралась собраться. Мы негласно решили быть стойкими и не позволять страху и отчаянию нами завладеть.

— Ладно. Едем, — решительно сказала я, и Мила кивнула.

Дорога до Москвы прошла в полной тишине. Мы с Милой не разговаривали. Красовская тихо роняла слезы, а у меня не было сил, чтобы ее успокоить. Даже магнитола молчала, любая музыка пришлась бы некстати.

Дома у Воронова располагался самый настоящий штаб. Кроме Матвея там находилось еще трое крепких мужчин, как оказалось, работавших на Иванова. Когда со мной увидели Милу, я тут же оказалась под перекрестным огнем криков о моей безответственности, но мне было все равно. Хотелось убить обоих: и Матвея, и Костю.

— Алиса не виновата, я спряталась в машине, — вступилась за меня Красовская. — И это я должна на вас злиться! Это вы скрывали правду про маму!

— Где Денис?! Что с ним?! — прокричала я.

— Элис, мы не знаем, — проговорил Костя.

— Пока не знаем, — вмешался Матвей. — Мои люди его разыскивают. Это дело времени.

— Времени?! А у нас оно есть? — истерически засмеялась я.

— Мы пока можем только ждать. Все пошло не по плану, — сказал Костя.

— Что у вас был за план? В чем он заключался?

— Мы пустили слух, что Денис случайно нашел драгоценности. Хотели выманить Красовского из укрытия, поймать, что называется, «на живца».

— «На живца»?! То есть на Дениса? Вы использовали его как приманку?!

— Мы его не использовали, — Костя взял меня за плечи, пытаясь успокоить, но я вывернулась. — Послушай, это была его идея.

— И как? Сработало? Добились, чего хотели?

Я отошла от Воронова и посмотрела на его перекошенное жалостью лицо. Костино сочувствие было искренним, но все равно хотелось его ударить.

— Мы пустили слух, что нашли драгоценности. Через нужные каналы стали передавать информацию, что хотим их продать на черном рынке. Это сработало. Вчера утром с Денисом созвонился потенциальный покупатель. Сегодня должна была состояться их встреча. Мы поставили людей на месте, Власову на хвост должны были сесть наши. Фургон стоял сразу за домом. Он позвонил, что выходит из квартиры, но из двора не выехал.

— Конечно! Красовский наверняка поджидал его у подъезда. Мог подозвать, например, к своей машине, а дальше… — тут моя решимость пропала, и голос дрогнул, но я не позволила себе расклеиться. — Если с Денисом что-нибудь случится, я никогда тебе этого не прощу!

— Элис…

— Не прощу!

— Мы нашли их! — прокричал один из людей Матвея. Он разговаривал с кем-то по мобильному и что-то поддакивал собеседнику, снова не обращая внимания на нас. Как только он разъединился, то повернулся к Матвею. — Босс, они в семи километрах по Киевке. Там что-то вроде большого сарая. Прикажете брать?

— Нет, — хмуро ответил Матвей. — Пусть следят за ситуацией. Я сам туда поеду.

— Я с вами, — тут же вызвался Костя.

— Что ж… и я, — шагнув к Иванову, как солдат из шеренги, сказала я, готовая встретить отпор, но зная, что не сдамся.

— Элис, нет!

— Я. Еду. С вами.

Всем своим видом я старалась показать решимость, хотя чувствовала себя неуверенной девчонкой. В любом случае им меня было не переубедить. Мне нужно было увидеть Дениса, убедиться, что он жив и здоров, показать, что ни за что его не брошу. А еще во мне была необъяснимая вера, что если я буду рядом, то смогу уберечь любимого от опасности.

— Мы едем, — пролепетала Мила, сжимая ледяной, но влажной ладошкой мою руку.

— Это опасно, и вы останетесь, — отрезал Матвей.

— Мы сейчас теряем время на споры. Денис — мой любимый человек, его жизнь в опасности, и угрожает ему отец этой девочки. Она, — я повернулась к Миле и ужаснулась ее бледности, но не подала виду, — она всю жизнь жила мыслями о любимом папе и имеет право поехать. Мила сильная и справится с тем, что может увидеть.

— Поедете на своей машине за нами. Дальше будете ждать. Никакой самодеятельности, — отчеканил Матвей и, развернувшись, чуть ли не бегом помчался из Костиной квартиры, мы поторопились за ним.

Мы ехали за черным джипом Матвея, за нами следовало две машины с вооруженными людьми Иванова, и это не могло не пугать. Я понимала, что ситуация дошла до предела, за которым последует неминуемая катастрофа, и теперь наша задача постараться при этом не погибнуть.

Первая машина подала сигнал фарами, что пора тормозить. Мы по очереди съехали на обочину и вышли на улицу.

— Все в окружение, — приказал Матвей. — Красовский не должен вас заметить. Кирилл, ты оцениваешь ситуацию, как только появится возможность, нейтрализуешь его. Денис не должен пострадать.

— Что значит «нейтрализуешь»? — прошептала Мила. — Он хочет убить папу?

— Мила, если тот человек опасен… Я надеюсь, что до этого не дойдет.

— Это мой папа! Даже если убийца, я хочу хотя бы с ним поговорить! — простонала Мила, и Матвей ринулся к ней, но девочка не позволила себя обнять.

— Алиса! Это твоя вина! — он кивнул на Красовскую. — Успокой ее.

Я обняла Милу, и мне она это позволила. Тем временем люди Матвея, пригнувшись, направились вперед по дороге. До сарая было около двух сотен метров. Мы остановились так далеко специально, чтобы Красовский нас не заметил. Но вдруг что-то пошло не так. Раздался шум двигателя, и на дорогу выехал автомобиль.