Квартира №16 - [218]

— Что тебе нужно? — нахмурился Денис.

— Поговорить хотел. Есть одна вещь… — хмыкнул Суворов.

Мой Денис посмотрел на меня, и я ему кивнула. В конце концов, и у нас были вопросы к этому человеку. Суворов зашел в прихожую, осмотрелся, пробормотав что-то про изуродованный дом детства, и стал разуваться. Мы провели гостя на кухню, и я поставила чай. Конечно же, не обошлось без любопытной Милы, которая по-хозяйски уселась с нами за стол.

— Дядя, чего ты хотел, — не глядя на него, вопросил мой мужчина.

— Видел твои фотографии в газете. Ты теперь известный ресторатор, значит? Бабло рубишь?

— Тебя это интересует? Деньги нужны? — Денис с ненавистью посмотрел на своего родственника, и мне пришлось втиснуться между ними с сахарницей, чтобы не произошло чего-нибудь лишнего, учитывая вспыльчивость моего парня.

— Нет. Деньги твои мне не нужны. Пришел просто посмотреть на тебя. Скажем так, убедиться, что тогда поступил правильно.

— О чем ты? Как поступил?

— Не забрал к себе, а отдал в детдом, — ответил Суворов и взял конфету из корзинки. — «Мишки на севере»? Мои любимые.

— Правильно?! Сдать меня в приют?! — вспылил Денис, и я опустила ладонь ему на плечо, стараясь успокоить.

— Со мной у тебя не было бы будущего. Я бы тебя вырастить не смог, а там… Там о тебе позаботились. Следили, чтобы учился, дали профессию.

— Так ты пришел, чтобы совесть не мучила? — усмехнулся Власов. — Почему же именно сейчас?

— Я не знал, как тебя найти. Ты же сдавал квартиру…

— Ты не ответил. Почему именно сейчас? Почему не месяц назад? Не два? Почему ты явился, когда на всю Москву протрубили, что я получил деньги?!

Мой Денис больше не желал себя сдерживать. Он прокричал свою боль, которая годами съедала его изнутри. Мне стало страшно, что все закончится скандалом и мы ничего не узнаем от Суворова о смерти родителей Дениса. Нужно было как-то успокоить возлюбленного, но я не знала, как. Зато его дядя смог.

— У меня рак, — прогремели три слова, вмиг остудившие пыл Дениса.

— Что?! — переспросил он.

— У меня рак. По прогнозам осталось несколько месяцев. Опухоль неоперабельная.

— Дя… дядя, я могу чем-то… как-то?.. — мой возлюбленный замялся. Он не знал, что может предложить этому чужому, но единственному родному человеку. Я почувствовала его смятение и под столом взяла Дениса за руку. Даже Красовская почувствовала неловкость ситуации. Извинившись, она сослалась на то, что нужно делать уроки, и ушла.

— Нет, Денис. Ты ничего не можешь. Я просто хотел тебя найти, чтобы удостовериться, что ты жив, здоров. А еще хотел рассказать о твоей семье. Ты имеешь право знать о собственных корнях, — но тут Суворов перевел взгляд на меня, словно только что увидел. — А эта девушка?..

— Алиса. Моя любимая. Мы живем вместе. Можешь говорить при ней.

— Уверен? Я бы предпочел разговор с глазу на глаз. Дальше ты бы сам решил, во что посвящать свою девушку…

— У меня нет секретов от Алисы, — отрезал Власов.

— Как знаешь, — пожал плечами мужчина и снова перевел взгляд на меня. — А мы с вами раньше не встречались?

— Когда-то давно я приходила к вам. Я искала Дениса.

В ответ дверной замок щелкнул, и я увидела на пороге высокого мужчину лет сорока в спортивном костюме. Если бы не его хмурый взгляд, я бы сказала, что он привлекательный, но недовольное выражение лица все портило. Я непроизвольно поежилась и отшагнула назад.

— Слушаю вас, девушка. Я Денис.

— Простите, тут какая-то ошибка… Мне дали адрес новые квартиранты из шестнадцатой, я ищу владельца квартиры…

— Шестнадцатой? В доме на Яузском бульваре? — уточнил он, и я кивнула. — Это моя квартира. Я вас слушаю.

Но мне нечего было сказать. Вдруг я почувствовала необъяснимый страх и со всех ног бросилась вниз. Только на морозной улице получилось успокоить бешеное сердцебиение. Я подняла взгляд на дом и увидела в окне третьего этажа этого человека, но, как только он заметил, что я смотрю на него, скрылся за шторкой.

За столько лет Денис Суворов сильно постарел. Да и болезнь наверняка его подкосила. Он уже не был таким широкоплечим, лицо осунулось, под глазами появились темные круги. Если семь лет назад его можно было бы назвать привлекательным, то сейчас это определение совершенно не подходило. Неудивительно, что я не сразу узнала Суворова, когда увидела на пороге.

— Ах вот оно что! — воскликнул мужчина. — Помню… Странная рыжая девочка с красными заплаканными глазами. Тогда я подумал, что мой племянник тебя обрюхатил и смылся. Я решил его прикрыть.

— Что?! Прикрыть меня? Соврав моей девушке? — Власов снова завелся.

— Эй, я же сказал, что решил тебя прикрыть. Да по сути я не врал ей. Не помню точно, что сказал, но ничего такого. А потом она сама сбежала.

— Ладно, сейчас речь не об этом. Ту историю мы с Алисой прояснили, — сухо проговорил Денис. — Что ты хотел рассказать о моих родителях?

— Не только о родителях, Денис. О твоих корнях. Я расскажу тебе о деде и прадеде. Не хочу умирать, зная, что мой единственный племянник считает меня конченым мерзавцем.

— Станешь себя оправдывать? Расскажешь, какой ты хороший?

— Нет. Скажу все, как есть, а дальше ты сам будешь волен выбирать: продолжать холодную войну или принести цветы на мою могилу.