Квартира №16 - [147]

— Денис, мне страшно. Я боюсь, что тебя потеряю, — призналась я. Он ничего не ответил, а вместо этого осторожно, боясь причинить боль, поцеловал.

— Извините, — послышалось у двери. Костя. На нем не было лица, и я могла только представить, какую боль он почувствовал.

— Кость… — начала я, но он покачал головой, чтобы я не продолжала.

— Вы сами все проясните, — спокойно сказал он, но я понимала, что в его душе бушует шторм. — Элис, позвони перед отъездом, чтобы я не волновался.

— Хорошо, — ответила я, чувствуя, как на глаза навернулись слезы.

— Все в порядке. Не плачь, — криво улыбнулся он и перевел дыхание. — Ладно, мне пора. Рад, что тебе лучше.

— Я выйду с тобой на минуту, — подорвался Денис, но я ухватила его за руку и испуганно на него посмотрела, — Лисенок, все в порядке. Мы с Костей все давно уладили.

Конечно, они ничего не уладили. Я видела, что оба не выносят друг друга, и чувствовала вину за то, что причина тому я. Денис вернулся через пару минут и первым делом меня поцеловал, словно убеждаясь, что я все еще принадлежу ему. Он рассказал, что дал Воронову свой адрес, чтобы тот не волновался за меня. Только на таком условии Костя согласился отпустить меня с Власовым, а Денис решил не идти на конфликт.

— Расскажи мне все. Все с самого начала, — попросила я, крепко сжимая руку такого желанного мужчины.

— Хорошо, Лисенок.

Денис рассказал, что в ту ночь, когда на меня напали, ему позвонил Костя и кратко рассказал, что случилось. Власов был на работе, поэтому взял нескольких человек из охраны и тут же сорвался. Оказывается, как и в юности, мой возлюбленный помогал собачьему приюту, его там хорошо знали, поэтому в такое позднее время разрешили взять на время старую полицейскую овчарку, списанную в силу возраста. Благодаря этой псине ему удалось разыскать меня в подворотне.

— Если бы ты видела лицо старухи, у которой ты снимала комнату, когда я с амбалами и Джеком ввалился к ней в дом, — рассмеялся Денис.

— Могу себе представить, — улыбнулась я.

— Я взял твое платье, дал Джеку, а дальше он нас повел. Прости, что пришел так поздно, — он убрал с моего лица волосы и поцеловал в лоб.

— Тебе не за что извиняться. С самого начала виновата была я, но знаешь, я совершенно не жалею, что выиграла дело и не только потому, что Акулов этого заслужил. Я осталась честна с собой.

Меня выписали только через пять дней, и все это время Денис был со мной. Он уходил только по вечерам, чтобы не бросать свой ресторан, но уже утром возвращался в больницу. А вот Костю я не видела до самой выписки, когда он пришел попрощаться. Воронов так и не узнал о том, как поступил со мной его отец. Это было к лучшему. Через какое-то время он, безусловно, станет лучшим адвокатом Москвы и достойным владельцем бюро. Хоть так я могла отплатить за боль, которую причинила бывшему жениху.

Маму в скором времени должны были отпустить домой, но я солгала, что еще какое-то время задержусь в Петербурге, пришлось придумать, что устроилась на новую работу. Она обиделась, назвала меня неблагодарной дочерью, но потом добавила, что будет ждать, когда вернусь в Москву. Вот только я так и не сказала, что жить планирую не с ней.

Мы с Денисом ехали в машине куда-то в сторону Рязани, но мне было совершенно неважно, куда он меня везет. Какая разница, где наш временный дом, если со мной будет тот, кого я так отчаянно любила все эти годы. Я долгое время заблуждалась, думая, что чувства прошли. Моя любовь лишь притупилась, чтобы вспыхнуть с новой силой, только теперь я точно знала, что нашла взаимность.

— Тебе понравится в Кратово, — сказал Денис, глядя на меня в зеркало заднего вида. Из-за гипса я могла разместиться только на заднем сиденье его внедорожника.

— Угу, — довольно промычала я и закрыла глаза, стараясь запомнить каждую секунду начала нашей новой жизни.

— Лисенок, я люблю тебя!

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ

Часть III. Познанный

Глава 38. Одиночество и скрипка

Дрожишь, замерзая, в холодном снегу,

И с севера ветра волна накатила.

От стужи зубами стучишь на бегу,

Колотишь ногами, согреться не в силах.

Я водила смычком по струнам, прикрыв глаза, наслаждаясь звуками «Зимы» Антонио Вивальди.

Как сладко в уюте, тепле и тиши

От злой непогоды укрыться зимою.

Камина огонь, полусна миражи.

И души замерзшие полны покоя.

Гладкая шейка грифа отдавала обратно тепло моей ладони, а подбородник, словно рука любовника, ласкал кожу. Мне нравилось играть… Музыка помогала забыться, уйти от проблем и волнений. В последние недели скрипка стала моим самым близким другом. Она делила со мной мое одиночество.

С яблони за окном слетали последние листья. Ее ветки вобрали в себя влагу от дождя, что шел не переставая целый день, и теперь в слабом свете фонаря были черными, как уголь. Начало декабря было на удивление теплым и больше походило на конец октября. Совсем рядом у забора послышался шум колес, и я, бросив свою безмолвную подругу, прихрамывая и опираясь на трость, бросилась к двери в надежде, что вот-вот скрипнет калитка, и вернется Денис. Тишина. И снова шум колес. Видимо, кто-то ошибся поворотом и случайно завернул на нашу улицу. Я вернулась в гостиную и посмотрела на часы. Четыре утра.