Квартира №16 - [145]

— Врача! Срочно врача в шестнадцатую палату! — крикнул молоденький медбрат, а Костя бросился к моей койке.

— Элис, милая, что случилось? — он взял в ладони мое лицо, стирая большими пальцами слезы с щек. — Я здесь. Все в порядке, тебя никто больше и пальцем не тронет.

— Костя… Я испугалась. Подумала, что они вернулись.

— Все! Все!

Воронов выглядел иначе, чем утром: переоделся, причесался, кисловатый запах пота, пробивавшийся сквозь аромат одеколона, исчез, и только темные круги под глазами выдавали то, как он устал. Какое-то время мы просто сидели в обнимку и только после того, как дежурный врач вколол успокоительное и снова поставил капельницу, смогли заговорить.

— Кость, ты вернулся…

— Да, я ездил домой, но сейчас снова моя смена. До утра буду с тобой.

— А как же работа? Ты не выспишься…

— У меня отгул. Отец взял на себя мои дела, — улыбнулся он и поцеловал меня в макушку. — И почему ты его не послушалась… Папа тоже переживает за тебя, не приехал только потому, что я с тобой.

— Кирилл Олегович?.. — переспросила я, не веря своим ушам.

— Ну да…

— Кость, расскажи, что происходит. Сколько я проспала?

Воронов устроился на стуле возле моей койки и стал рассказывать о том, что случилось, пока я была без сознания. Оказывается, я три дня была как в бреду: просыпалась и снова отключалась, никого не узнавала и ничего не говорила. Врачи списали такое состояние на шок и сказали, что нужно просто выждать.

Кирилл Олегович, когда узнал от сына о том, что со мной случилось, разыграл целый спектакль. Он заявил, что убеждал меня проиграть дело, умолчав, что в случае поражения выгнал бы из бюро. Я решила не говорить Косте правду про отца. В конце концов, если Воронов-старший подонок по отношению к нам с матерью, то сына он любит искренне, и не мне быть причиной раздора в их семье.

Костя обратился в полицию, и по горячим следам удалось найти мерзавцев, что меня избили, но те признались, что нападение было исключительно ради грабежа. Улик против Акулова не нашли, и он остался чист, только Воронов пообещал, что так просто это дело не бросит.

— Кость, пожалуйста, давай все это оставим, — взмолилась я, чувствуя, что вот-вот расплачусь. — Я сыта по горло этим мерзавцем и больше не вынесу…

— Элис, тебя это не коснется, — он убрал волосы с моего лица и легонько щелкнул по носу. — Скоро ты уедешь за город, там окончательно поправишься, а я пока займусь Акуловым. У меня тоже есть связи…

— Почему я должна уезжать? И куда? — нахмурилась я. Уже второй раз Воронов говорил, что мне надо уехать, и это настораживало.

— Это небольшой домик в Подмосковье, там ты просто отдохнешь. Тебе лучше какое-то время побыть вдали от Москвы…

— Но, Кость…

— Не бойся, ты не будешь одна.

Мы еще долго беседовали. Костя рассказывал про Ольгу и Милу, которые тоже были рядом. Но если Ольга только звонила справиться о моем здоровье, то Мила ежедневно торчала в больнице. Конечно, мы оба понимали, что девчонка делала это не только из-за меня, но оба предпочли не затрагивать тему ее глупой влюбленности. За весь вечер мы с Костей обсудили казалось бы все на свете, лишь одного мой бывший жених не касался: он ни разу не упомянул о Денисе. Я не спрашивала. То, что Власова не было, говорило само за себя.

Ночь была беспокойной, меня мучили кошмары: я оказывалась то в подворотне, то в темном подъезде, слышала тяжелые шаги и разговоры моих мучителей. Костя был рядом, каждый раз, когда я с криком просыпалась, говорил, что это всего лишь сон, и держал меня за руку, пока я не засыпала снова. Только под утро, окончательно вымотавшись, мне удалось уснуть без снов.

— Выйдете, мне нужно сделать ей укол, — послышался недовольный женский голос. — Выйдите, не съем я вашу любимую.

Скрипнула дверь, а потом кто-то резко дернул меня за руку. Тучная медсестра с недовольным лицом стала агрессивно натирать спиртовой ваткой мое плечо. Она совершенно не церемонилась и вела себя так, словно за что-то на меня злилась.

— Вы делаете мне больно, — не выдержала я.

— Потерпишь. Мне нужно сделать укол, — пробормотала она и всадила в меня иглу. — Тоже мне, принцесса. То и дело мужики к тебе бегают, а сама ни кожи, ни рожи.

— Что? — переспросила я.

— Ничего. Утку дать?

— Не нужно, — смутилась я, чувствуя стыд от собственной беспомощности.

— Ну смотри сама. Захочешь — твой женишок поможет. Он уже у врача консультировался, как за тобой ухаживать, когда заберет тебя домой, — убирая капельницу, говорила медсестра.

— Костя?

— Да я уж не знаю, который из них Костя. Тот, что постоянно здесь торчит. Другой только приходит.

Медсестра взяла капельницу и не спеша поплелась к двери, что-то недовольно бормоча под нос. Ее голос заглушал стук моего сердца, которое, кажется, собиралось вырваться из груди. Я боялась поверить своим предположениям. Как только медсестра вышла, дверь снова открылась.

— Лисенок! — он широко улыбался и был таким красивым, как никогда, хотя его лицо было в ссадинах и синяках.

— Денис! — единственное, что я смогла произнести.

Те несколько шагов, что разделяли нас, показались мне вечностью, и только почувствовав его губы, я смогла поверить, что это не сон. Денис. Мой любимый Денис был со мной. Он, как обезумевший, целовал мое лицо, попадая на синяки и делая мне больно, только я все равно не хотела, чтобы это прекращалось.