Квантунская рапсодия - [20]

  Часть шлюпок смогли продержаться на воде некоторое время, прежде чем высокая волна не выкинула их на берег. Другие из-за многочисленных пробоин сразу ушли подводу и их экипажи плавали среди бурных волн, держась за обломки и отчаянно взывая о помощи к русским морякам

  Она была оказана сразу после прекращения стрельбы и при этом был отмечен один любопытный факт. Перед исполнением своего долга, японцы основательно нагрузились алкоголем, причем не традиционным сакэ, а коньяком, пустые бутылки которого вынесла на берег морская волна.

  Те из японских матросов, что побывали в холодной воде, быстро протрезвели и не оказывали никакого сопротивления при их спасении. Совсем иная картина была с теми, кто высадился на берег. Бросив свои шлюпки, с громкими криками «банзай!», полуодетые и безоружные японцы набросились с кулаками на подошедших к ним русских солдат. Завязалась драка, в которой пьяные драчуны были повержены.

  Разбуженный стрельбой и грохотом, Алексеев прибыл на «Отважный» в самый конец сражения и не усел отдать ни одного приказа. Прекрасно налаженная Макаровым машина обороны фарватера, сама прекрасно справилась без высочайших приказов и распоряжений. Каждый корабль, каждая батарея задействования в обороне прохода точно знала свое место в бою и свою задачу.

  Как не внезапно началось нападения врага, как не многочисленны были его ряды, но дружными действиями моряков и береговых батарей он был полностью уничтожен и его боевая задача, не была выполнена до конца.

   Стоя на капитанском мостике «Отважного» наместник только наблюдал за отбитием неприятельской атаки с безопасного расстояния. На японских брандерах не было никакой артиллерии, а пулеметы, яростно строчившие с бортов заградителей, не могли достать до «Отважного» даже шальной пулей.

  Впрочем, этот факт не помешал господам газетчикам цветасто расписать картину, как адмирал Алексеев руководил отбитием нападения врага, находясь в самой гуще боевых действий. Там было все. И коварство подлого врага пытавшегося под покровом ночи исполнить свой черный замысел по блокаде кораблей эскадры в гавани крепости. И мужественная отвага вождя защитников Артура, который несмотря смертельную угрозу от губительного огня японцев, находился на передней линии обороны, благодаря чему произошло полное уничтожение кораблей противника, и фарватер остался в неприкосновенности.

  Все эти героические подробности были немедленно отправлены в столичные издания и за один день стали достоянием общества. Не будучи особо скупым, на награды для своих родственников, за успешное отбитие нападения на крепость вражеского флота, император представил наместника к ордену Святого Георгия 3 степени.         

  Обе столицы русской империи были в восторге от подобного решения царя, но только не в Артуре. Телеграмма с решением императора вызвала глухое недовольство среди защитников крепости, знающих правду той ночи.

 - Рука руку моет – многозначительно говорили офицеры эскадры при обсуждении награждения наместника, намекая на его высокое происхождение.

  Узнав о своем награждении столь высокой боевой наградой, Алексеев решил отметить эту новость большим банкетом с приглашением всех высоких чинов крепости, но не успел. Вечером 24 апреля в штаб наместника поступило сообщение о появлении в районе Бицзиво японских кораблей, с которых уже началась высадка войск.

  Потерпев неудачу в блокировании кораблей русской эскадры в гавани Порт-Артура, Того все же решился на рискованный шаг по высадке десанта, дела главную ставку на безынициативность неприятеля, и не прогадал. Два дня подряд японские броненосцы и крейсера курсировали у берегов Артура, но сберегающий корабли наместник не отдал приказ о выходе в море эскадры.

  За это время, подошедший к берегам Квантуна японский флот энергично готовился к высадке десанта. Опасаясь возможной атаки миноносцев противника по десантным кораблям, японцы строили в узких проливах боны, а широкие заграждал минами со стороны Порт-Артура.

  Высадка войск намечалась на 24 апреля, но сильное волнение на море не позволило японцам осуществить свои планы. Под прикрытием миноносцев на берег удалось переправить лишь одному батальону пехоты, без орудий и пулеметов.       

  Но даже появление этого малочисленного противника на земле Квантуна, повергло наместника в такой ужас что, позабыв про все на свете, не попрощавшись ни с кем из командования крепостью, он устремился на вокзал, где его уже ждал разведший пары экспресс. Весь багаж наместника составляли только два больших чемодана, доверху набитые его костюмами и прочими предметами гардероба.

  Генерал-адъютант очень сожалел, что не успел захватить из дворца саксонский сервиз «Пастушка» на сорок персон ровно, как и коллекцию картин, так и оставшихся висеть на стенах осиротевшего дворца. Ах, сколько добра накопленного за долгие годы правления Маньчжурией и Дальним Востоком, осталось в розовом особняке. От осознания этого у господина наместника, так привыкшего к этим милым вещам, сердце щемило от горя и тоски, но быть блокированным в Порт-Артуре он решительно не хотел. Из двух зол приходилось выбирать меньшую.