Квантовая теория недопоцелуев - [66]

Он улыбается.

– Мисс Бэкхем и мистер Кович, я ждал этого с нетерпением.

Он достает из кармана очки для чтения, надевает их и смотрит на экран телефона, слегка качая головой.

– Простите, – говорит он. – Я назвал коллегу невеждой, и он обиделся. Но невежда – это не то же самое, что глупец, верно?

– Нет, – говорит Калеб. – Не то же самое.

Мы обмениваемся довольным взглядом.

– Ну что ж. – Точка зрения профессора Сингха доказана, и он простирает к нам руки. – Расскажите мне о вашем проекте.

Я объясняю, почему мы занялись этим проектом, и рассказываю о математической работе, которая привела к символам адинкра.

– Да, да, – говорит профессор Сингх, – я обо всем этом читал в вашей работе. Давайте вступим на новую почву. Вы упомянули в своей работе симуляцию Бустрёма, но недолго задержали на ней внимание.

Калеб пихает меня локтем.

– Доктор Сингх, – осторожно говорю я, – вы же знаете, что доказательств этой теории нет.

– Пока нет, но если весь наш мир написан компьютерным кодом, то эта теория начинает вызывать больше доверия, не так ли?

Я улыбаюсь ему в ответ.

– А вы – нарушитель спокойствия.

Профессор Сингх смотрит на наш стенд.

– И вы тоже, – говорит он. – Развлекитесь как следует во время сегодняшнего выступления. Вы коснулись серьезной идеи. Не дайте сорнякам ее задушить.

Когда он уходит, мы с Калебом поворачиваемся друг к другу, широко улыбаясь и распахнув глаза.

– «Сегодняшнее выступление»?! – одними губами говорит он.

Я хочу броситься ему в объятья, но пытаюсь быть взрослой, так что слегка подпрыгиваю на цыпочках.

– Ты не нервничала, пока говорила с ним, – говорит Калеб.

Я мотаю головой.

– Нет, но мы ему приглянулись.

В конце часа к нам подходит еще один судья – математик. Он и не враждебен, как инженер, и не восхищен, как профессор Сингх, но я без проблем отвечаю на его вопросы. А потом все заканчивается.

Обед проходит в напряжении. Финалистов объявят в конце, так что никому не хочется болтать. Я не вижу надежды на лицах Лео и Чандрана, а мы с Калебом держим свое приятное волнение при себе. Профессор Сингх – лишь один из судей. Еще ничего не решено.

На трибуну выходит парень, который приветствовал нас вчера вечером. Я хватаю Калеба за руку.

Нам говорят, что все, кто прошел на этот этап, должны гордиться, что в процессе отбора 132 участников было рассмотрено более 500 работ и что в 5 работах, прошедших в финал, применялись инновационные математические инструменты, они внесли значительный вклад в физику и отличаются оригинальностью мышления. Парень называет имена финалистов в алфавитном порядке, и это значит, что наши с Калебом имена звучат первыми. И потом я попадаю в объятья Калеба и не слышу других фамилий.

От Калеба меня отрывает декан Сантори, обнимает и говорит:

– Я очень тобой горжусь, Эвелин. Я знаю, что ты преодолела, чтобы попасть сюда. – Потом он похлопывает Калеба по предплечью. – И тебе мои поздравления, Калеб.

Он признал, что наш проект – преимущественно моя заслуга. Я часто моргаю, чтобы сдержать слезы.

Видя лица Лео и Чандрана, я понимаю, что они не прошли. Исходя из всего, что сказал (и не сказал) Дэвид, я этого ожидала, но то, что мне придется сделать дальше, проще не становится.

Лео обнимает меня и шепчет на ухо:

– Молодец!

А я удивляюсь, насколько странные у меня ощущения. Не так давно любой нашей близости мне было мало, а теперь это кажется неправильным. Выступления начинаются в четыре, а до тех пор у нас есть время потренироваться, но поскольку Дэвид замучил нас прогонами, мы можем не начинать прямо сейчас. И я справлюсь лучше, если над моей головой не будет висеть один вопрос.

Я поднимаю взгляд на Лео.

– Есть время прогуляться?

– Конечно. Почему бы не получить все плохие новости сразу?

Мы идем не наружу, а на второй этаж, где есть крытый переход над улицей, простирающейся внизу. В центре перехода Лео направляет меня на диван, стоящий лицом к улице.

Мы садимся, и я говорю:

– Я так чувствую, ты уже все понял, но мне кажется, нам не стоит больше встречаться. Прости.

Я изучаю его лицо. Он не грустит и не злится.

После молчаливой паузы Лео дарит мне легкую полуулыбку и говорит:

– Облегчение. На моем лице облегчение.

– Почему? – спрашиваю я. Пусть наши отношения заканчиваются из-за меня, и я не хочу делать ему больно, но мне не нравится думать, что он рад от меня избавиться.

– Я склоняюсь к мысли, что встречаться с кем-то куда веселее, когда этот кто-то не влюблен в другого.

Я опускаю взгляд на сапоги.

– Тебе, наверное, от этого не станет легче, но я не знала.

– Я тебе верю. Но мне кажется, ты была единственной, кто не знал.

Теперь, когда все кончилось, мне немного грустно. Я всегда буду благодарна Лео за тот волнительный восторг в самом начале.

– Мне никогда не хотелось поцеловать парня, пока ты не посмотрел на меня так на физике, – говорю я. Мне кажется важным, чтобы он знал: я не просто ждала Калеба, пока была с ним.

– Спасибо.

Он берет меня за руку и пожимает ее. Я пожимаю в ответ.

– А может быть, ты чувствуешь облегчение не только из-за нас с Калебом? – спрашиваю я.

Лео слегка качает головой.

– Ты же проявлял интерес к костюму принцессы Леи?

– Нет, не смей меня в этом винить. Может, мне и была слегка любопытна Бекс, но на этом все закончилось.