Квадратное время - [6]
Свидетельством моего происхождения из будущего мобилка быть не перестанет в любом виде, вот только жалко будет кучи скачанных в нее учебников, книг, фотографий и фильмов. Для победы СССР в мировой гонке они куда полезнее моей дырявой памяти!
Что же до первоначальных доказательств…
Тут с лихвой хватит паспорта, прав и бумажных купюр! Их, по крайней мере, сломать невозможно. А чудесный электронный кладезь информации на время спрятать от греха подальше.
Сказано – сделано!
Включив режим фонарика на телефоне, я полез в дальний угол, присматривать место для тайника. Разгреб мусор в подходящем месте и… И убедился, что подобная идея уже приходила кому-то в голову.
Под тонким слоем шлака обнаружился шикарный деревянный ящик, в котором лежала целая гора остроносых патронов, собранных для удобства подсчета и переноски жестяными скобками по пять штук{10}, а под ними…
Я запустил руки внутрь и вытащил прекрасно сохранившуюся «мосинку». Встал, приложился, подцепил из специально вырезанного в деревянной ложе паза{11} массивный шарик рукоятки затвора, провернул, дослал, вернул обратно.
Неплохое место!
Винтовка, верно, пролежала тут с Гражданской, но совсем не заржавела. Значит, и с моей электроникой за неделю, максимум две, ничего не случится.
Я полюбовался на гаснущий экран смарта, вытащил батарею и засунул все вместе в полиэтиленовый пакет с надписью «Finland», рядом с коробкой подарочного варианта этой самой водки. Чуток помедлив, присовокупил запасные аккумуляторы, наушники и походный, приспособленный ко всему на свете зарядник. Пристроил рядом с оружием, закрыл крышку и забросал обратно, как было.
Между тем стоило поторопиться. День явно двигался к полудню, зверски хотелось есть, а программа предстояла немалая: добраться до ленинградского обкома и как-то привлечь внимание одного из ответственных товарищей. В идеале, конечно, самого Кирова – вроде как его еще не убили. Но на крайний случай сойдет и какой-нибудь помощник-секретарь, тем более что в лицо я гарантированно одного от другого не отличу…
План, без сомнений, был хорош. Да только отсутствие зеркала и суровая реальность эпохи опрокинули мои расчеты еще до того, как я успел добраться до Невского, где, по моим соображениям, должны находиться правительственные здания.
Первой ошибкой стало любопытство. Очень уж хотелось своими глазами посмотреть, какова она – жизнь в прошлом. Влиться в непривычный на вид, но, как и в будущем, вечно куда-то спешащий поток людей мне удалось без труда.
Двигаясь в сторону центра, я украдкой разглядывал прохожих, заодно – останавливался перед витринами, а то и вообще заходил в магазины.
Это в двадцать первом веке тяжело разобрать, кто идет рядом с тобой: охранник из торгового центра, менеджер средней руки или скромный коммерсант-миллионер. Дешевая китайская одежда уравняла всех, отличить настоящий «Hugo Boss» от поддельного лично я не в состоянии даже на ощупь. Зато тут, в разгар НЭПа, поговорка «встречают по одежке» более чем в тему. Особенности профессии и уровень дохода прекрасно заметны с десятка шагов. Так что уже спустя час я вполне уверенно разбирался в основных типажах, благо хоть какие-то знания истории школа, университет и телевизор сумели вбить в мою голову. Однако вовремя осознать глубину отличий собственного внешнего вида от привычных хроноаборигенам образов я не успел. И это стало второй ошибкой.
На выходе из заваленной барахлом антикварной лавки меня ждал представитель власти. По крайней мере, на его странной полукепке-полупилотке с красным верхом, черным козырьком и оторочкой из серого барашка красовалась кокарда с серпом и молотом, а длинную темную шинель перетягивали кожаные ремни портупеи. Не иначе продавцу – еврею средних лет – показался подозрительным мой интерес к напольным английским часам семнадцатого века, и он умудрился кого-то из помощников послать за милицией. Сам же добрый десяток минут вешал мне на уши лапшу о том, как с подельниками вытаскивал данный предмет декора из дворца великих князей, попутно отстреливаясь направо и налево от конкурентов-мародеров.
– Милиция Ленинграда, – представился служитель закона. – Предъявите документы!
Повеяло чем-то знакомым и безопасным. Возможно, именно поэтому я допустил третий, финальный промах, кардинально поменявший не только мои планы, но и, вероятно, всю историю данного мира. Вместо того чтобы с наглой мордой и раскатистой американской «р» заявить что-то академическое вроде «What can I do for you, sir?»[2], я тупо, как школьник, проблеял:
– Вот… Дома их оставил!
– Работаете?
– Еще нет…
– Учитесь? – Тон милиционера изрядно похолодел.
– Учусь, на электрика, – как можно беспечнее постарался ответить я. – В универе.
– В каком именно, позвольте узнать?
До меня наконец дошло, что единственный разумный выход – бежать. Что, собственно, я и сделал, мгновенно сорвавшись с места со всей силой молодых мышц, прекрасно натренированных в двадцать первом веке бегом и лыжами…
Преодолев в десяток прыжков чуть не полквартала, уже начал надеяться на успех, когда какой-то балбес в военной шинели бросился буквально мне под ноги.
