Кузя, Мишка, Верочка - [80]
— Алло, это детский дом? Расскажите, какие у вас дети есть? Нам надо маленькую светлую девочку, у меня муж блондин…
Первая, вполне человеческая реакция — «вот я щас прям разбегусь и все тебе про всех расскажу. А потом начну подбирать ребеночка под цвет мужниной шевелюры». Это длится — мгновение. Потом включаешься:
— Вы хотите взять ребенка из детского дома?
— Вы знаете, очень хочу. А муж сомневается. Вот я и подумала, если ребенок будет на него похож… — Мы разговариваем полчаса.
Хорошая тетка, очень любит мужа и хочет детей.
— Приходите к нам вместе с мужем. Мы сначала всех приглашаем на информационную встречу. Вас это ни к чему не обязывает. Послушаете, зададите вопросы… Если захотите, запишетесь на интервью. — Понятная последовательность действий, спокойная обыденность происходящего. Собеседница тепло прощается. Приятная женщина, как говорит социальный работник Наталья Чуланова.
Телефон умолкает ненадолго, потом звонит снова:
— Алло, это детский дом? Мы хотели бы усыновить ребенка…
Ну да, у нас патронатный детский дом. Можно с чистой совестью сказать, что вам, мол, не сюда. Только вот многие считают, что «усыновить» — это и значит «взять ребенка из детского дома». Как-то женщина звонила: «Мы хотим усыновить на патронатное воспитание». Поговорить с человеком надо…
— Здравствуйте. Да, это детский дом. Вы как раз попали в Службу по устройству ребенка в семью. А вы хотите именно усыновить?
— Да я, собственно… Ну, мы ребенка хотим… А что вы имеете в виду — опеку, что ли? Нет, мы под опеку не хотим, мы хотим, чтобы он называл нас мамой и папой.
— Знаете, у нас детский дом — патронатный. А вы какого возраста ребеночка хотите?
— Ну, лет пять… Или шесть. Чтобы в школу подготовить успеть. А что такое — патронатный?
Через полчасика, возможно, удастся попить кофе. А пока мы обсуждаем все — чем опека отличается от усыновления, и патроната, и всего остального, и в каком возрасте ребенка нужно начинать готовить к школе… Возможно, это не наши «клиенты». И ребенка они возьмут не у нас, а где-то в другом месте. Зато к нам они не будут бояться звонить. Вдруг чего спросить придется. Дите-то жару задаст независимо от формы устройства…
Свой-чужой
Перед самым Новым годом позвонила женщина — хотят отдать ребенка, мальчика, 1 год 5 месяцев. Ребенок приемный, в семье прожил больше года. Почему нам позвонили? Да кто ж их знает, телефон кто-то дал, хотят не просто «сдать ребенка» (брали не у нас), а чтоб семью нашли хорошую…
Почему-то перед Новым годом такое, как бы это сказать… обостряется, что ли… Кто-нибудь да позвонит — не могу, говорит, больше…
У них еще мальчик есть, чуть постарше, 1 год 9 месяцев. Свой. Или, как бы это сказать, кровный, что ли… Короче, сами родили. Тот, который приемный, — поактивней, побойчей, хоть и младше. Зашугал, видно, «братика». И еще младенец родился, только что. В семье бабушек-дедушек нет. Родители не справляются. Приемного решили отдать.
Брали в семью, сказали, «на эмоциях». Жалко стало, отказничок, сиротина, кроха. Как-то не рассчитали…
Потом мы в курилке сидели. Лена сказала:
— Все-таки я не понимаю…
Наташа:
— А я понимаю. Они устали. И помощи у них нет…
Лена:
— Котенка — и того не отдашь. Своего бы не отдали…
— Свой, он из утробы, — сказала Наташа, — а этот — приемный…
Тут самое сложное — удержать «профессиональную позицию». Всех понять. Всем помочь. Сделать то, что от тебя зависит. Не визжать. Не материться. Не плакать. Работать. Но и это не самое сложное.
Самое сложное — это продолжать их всех любить.
Благодарности:
Марии Феликсовне ТЕРНОВСКОЙ — директору московского детского дома номер девятнадцать с 1994 по 2010 год, создателю патронатной системы, удивительному человеку, которым я восхищаюсь, которого уважаю и люблю.
Елене БУХМАН — руководителю Службы по устройству детей в семью с 1996 по 2005 год, человеку, который научил меня видеть в людях лучшее, что в них есть, бережно и трепетно относиться к тому, что происходит в душах человеческих.
Марии Викторовне КАПИЛИНОЙ — детскому психологу, удивительно доброму и преданному человеку, посвятившему свою жизнь и свой профессиональный талант ничейным детям.
Моему мужу — человеку, который все эти годы выдерживал жену, работающую с чужими детьми. Да еще и «пишущую».
Моим детям — замечательным девочкам, которые так сопереживали всему, что я делаю, что просто невозможно было не делать.
Елене Исаевой — «человеку-оркестру», издателю, дизайнеру и чудесному другу.
Послесловие
Сегодня очень модно стало говорить о традиционных семейных ценностях: о том, что их надо защищать, прививать — не забывать про них. Признаюсь, что мне нравится эта мода, но есть некоторые сомнения. Так, не совсем понятно, почему семейные ценности — это то, что мы потеряли? Какими они были в традиции нашего народа, общества 50, 100, 200 лет назад?
Веками складывался образ идеальной (правильной) семьи: дом, в котором витают запахи пирога, варенья; авторитетные, добропорядочные родители — хозяин и хозяйка дома; вежливые, сосредоточенные на своем образовании дети. Порядок в доме: аккуратность, бережливость, уют. Внешняя респектабельность. Одновременно с этим формировался в коллективном сознании и образ семейных отношений (наиболее точно отразили эволюцию этого осознания произведения художественной литературы XIX века): это и противостояние поколений, и борьба за свободные отношения, споры и размышления по поводу «неравного брака» и «брака по расчету», супружеской измены и любви. Двадцатый век в России прошел под знаком отказа отличного в пользу общественного: духом этого времени стало освобождение от быта, развитие общественных, коллективных форм воспитания детей и провозглашение свободы отношений.
У каждого человека, который, затаив дыхание, звонит в детский дом, своя история: кто-то, однажды проснувшись, понимает, что нестерпимо хочет помочь, что эти дети ни в чем не виноваты и имеют право на счастье, кто-то зреет годами и в день «икс» дрожащей рукой снимает телефонную трубку. Жизнь каждого из этих людей, будущих мам и пап, от этого первого звонка меняется моментально. Конечно сложно, конечно страшно, конечно не каждому этот экзамен удастся сдать. Книга Татьяны Губиной – откровение, исповедь сотрудника детского дома.
На примере случаев из практики работы с семейными конфликтами автор размышляет над природой и последствиями разрушительных повторов в семейных отношениях. Конфликтные ситуации в книге рассматриваются с нескольких точек зрения — родителя, ребенка, семейного психолога и нейтрального наблюдателя, рассказывающего истории отношений «взрослых детей» со своими родителями. Книга сочетает истории реальных и условных персонажей, обзор ключевых связей и простые рекомендации автора. Книга будет полезна «взрослеющим родителям», которые столкнулись с эхом конфликтов из детства и хотели бы минимизировать их передачу следующим поколениям. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Перефразируя классика, можно сказать, что все счастливые семьи похожи, а у каждой неблагополучной семьи — собственная судьба. Многие боятся заглядывать в жизнь неблагополучных семей: из-за суеверного нежелания знать о плохом или из опасений испортить себе настроение. А между тем у каждого человека в жизни бывают полосы неблагополучия, но у кого-то продолжительность такого периода ограничивается несколькими днями, а у кого-то пугающе затягивается. А значит, в этом смысле все мы в одной лодке, и каждому будет полезно узнать, как действовать в ситуации, когда в семью пришли неприятности. Закон — инструмент, при помощи которого родители могут создать для своих детей комфортную территорию безопасного счастливого детства.
Удивительно трогательная и теплая книга о воспитании и о том, как современной женщине избавиться от популярных в обществе стереотипов, мешающих чувствовать себя хорошей мамой для своего ребенка. Секрет, как сделать семейную жизнь легче, веселее и счастливее, удивительно прост и спрятан на страницах книги, после прочтения которой невольно возникает вопрос: «А что, так можно было!?» Да! Можно оставлять детей с папой, а самой отправляться на прогулку! Можно не реагировать на детские истерики! Можно плевать на мнение окружающих, которые пытаются научить тебя быть «правильной мамой»! Можно давать волю детской фантазии, даже если потом все в доме перевернуто с ног на голову! Можно не заставлять ребенка делиться игрушками! Можно не париться по пустякам и наслаждаться материнством!
Как понять, что у вашего ребенка есть проблемы в общении? Лидер он или изгой в компании сверстников? Умеет ли находить выход из конфликтных ситуаций и в случае необходимости постоять за себя? Авторы этой книги, основанной на научных данных и богатом личном опыте педагогов-психологов, на реальных примерах разбирают самые актуальные проблемы дружбы и предоставляют родителям действенную методику, позволяющую преодолеть трудности во взаимоотношениях между детьми. Эта книга дополняет, но не заменяет консультации специалиста.
Для кого написана эта книга? Для родителей, чьи дети переживают тяжкую болезнь? Для их родственников, друзей? Для психологов, социальных работников? Да, но ещё и для всякого взрослого и зрелого человека. Для нас закрыт целый континент — мир души ребёнка, совершенно такого же, как любой другой, но уже охваченного болезнью, попавшего в анфиладу одиночества, боли, страха. Открываясь навстречу настоящему страданию, мы сможем изменить собственное сердце, протянуть руку, проявить, испытать нашу способность к любви и состраданию.
Мы смотрим на своего ребенка и думаем: «Как его любить? Как понять? Чему учить и как развивать? А если он оказывает нам сопротивление, не слушается, сердится?» Первый год жизни сменяет второй, и начинается новый этап в отношениях с малышом. Нам приходится учиться считаться с его мнением. Эта книга – практическое руководство для родителей, продолжение книги «Развитие ребенка. Первый год жизни». В ней рассказывается о том, как бережно и с умом развивать заложенные в ребенке способности, как помочь ему вырасти счастливым, успешным и творческим человеком.
Имя Марины Аромштам на обложке — залог правильного воспитания взрослых. Каждая ее книга — это ниточка, соединяющая мир ребенка и мир взрослого. Как говорить, как учить, как объяснить, как исправить и еще целый миллион «как»…Здесь нет готовых рецептов, здесь есть просто жизнь одного человека, для которого педагогика — это не пустой звук и не сухие учебники.Ее дети — самые обычные, они живут в соседних квартирах, соседних домах. Кто-то из неполной семьи, у кого-то, наоборот, все хорошо (но даже за это бывает стыдно), кто-то хвастается без меры, кто-то перебивает и лезет вперед, кто-то ворует кошелек у учителя и божится, что этого не делал, а кто-то пытается его уличить.
Загляните на детскую площадку, и вы увидите несколько «типичных мам». К одной можно приклеить ярлык домохозяйки, у которой всё под контролем; к другой – образ мамы с расшатанными нервами, срывающейся на окружающих; а вон ту можно назвать «загнанной лошадью», усталой и понурой. Нет среди них только «обычной мамы». Потому что обычная мама – это все мы: иногда пофигистки, иногда – вожатые, а время от времени – куда деваться, и загнанные лошади. И это нормально, считает Надя Папудогло, главный редактор портала «Мел» и создатель блога kokomyboy.
В 1983 году весь Советский Союз смеялся над молодым итальянским учителем, которому достался класс настоящих дьяволят — в великолепном «Крокодиле» был напечатан рассказ Джованни Моска под названием «Сорок чертей и одна зеленая муха». В 1984 г. в «Ералаше» в эту самую муху стрелял молодой Геннадий Хазанов, а Евгений Моргунов, директор, распихивая по карманам револьверы, напутствовал молодого преподавателя словами: «В конце концов все мы смертны». И вот почти через 20 лет в России наконец выходит книга, из которой эта история выдернута.