Кузены - [43]

Дядя Арчер криво улыбается.

– Сперва я как дурак думал, что однажды просто столкнусь с матушкой, вся ее злость тут же растает как лед и желание воссоединиться окажется обоюдным. Но ничего такого не случилось. За все это время я ее ни разу даже мельком не увидел. Она стала настоящей затворницей. Даже когда появляется в курортном отеле по делам, то встречается лишь с избранными.

Я чуть подаюсь вперед.

– Дядя Арчер, так о чем речь в письме? – Он недоуменно хмурится, и я напоминаю: – Ну, которое послал Дональд Кэмден. «Вам известно, что вы сделали». Вы, э-э… знаете, что сделали?

– Ни малейшего представления. – Он беспомощно разводит руками. – Никогда не мог понять, что она имела в виду. Все бы отдал, чтобы узнать.

То же всегда говорил папа, и я нисколько не сомневалась в правдивости его слов. Однако теперь, зная, каким двуличным он может быть, я смотрю на него уже по-другому и припоминаю, как чуть заметно он отводил при ответе глаза, как сжимались у него челюсти и раздувались ноздри. Остается только гадать, что скрывалось за этой непроизвольной мимикой. В то же время на лице дяди Арчера я, как ни всматриваюсь, не могу найти ничего подобного – только грусть и недоумение.

– А вы не пытались встретиться с бабушкой? – спрашиваю я.

– Конечно, я постоянно об этом думал. Но чем дольше я был здесь, тем больше понимал, что занимаюсь самообманом. Она уже никогда не впустит никого из нас в свою жизнь. Ни меня, ни Адама, ни Андерса, ни Аллисон. Что бы ни случилось тогда, за двадцать с лишним лет решимость матери порвать с нами нисколько не притупилась. Мы давно перестали быть частью Стори. А потом, Обри, мне попалась статья с твоим именем.

Я удивленно склоняю голову набок:

– Статья?

– Да, в «Ю-эс-эй тудэй», об участии вашей команды по плаванию в национальных соревнованиях. Я прочел, и меня снова будто током ударило – как же мы все отдалились друг от друга! Просто ужасно так мало знать о тебе. Моя племянница – выдающаяся спортсменка, а я даже не в курсе!

– Ну уж выдающаяся… – Я чувствую, что краснею. – Это все команда…

– Все равно громадное достижение! – возражает дядя Арчер, и я смаргиваю вдруг подступившие слезы. Отец тогда даже не присутствовал. Сказал, что плохо себя чувствует, а скорее всего, просто не захотел оказаться в одном месте с женой и любовницей. – Я был очень горд за тебя, хотел поздравить, но побоялся, что это будет выглядеть странно – вот так вдруг, ни с того ни с сего. Мы ведь практически незнакомы. Потом я подумал о матушке – она ведь никого из вас вообще никогда не видела. Я сказал Эдварду: а вдруг, познакомившись с внуками, она бы поняла, какую ошибку совершила, отказавшись от всей своей семьи? Тогда-то мне в голову и пришла идея.

Милли все время разговора держала язык за зубами, но здесь не сдержалась.

– Идея притащить нас сюда под ложным предлогом? – перебивает она.

Тон сказанного, правда, не так резок, как слова, и дядя Арчер только грустно улыбается.

– В голове у меня это звучало куда более благородно, но – в общем, да. Если коротко, то именно так. Эдвард все равно собирался уезжать отсюда, так что я уговорил его пригласить вас от имени матери. – Он откашливается. – Я, э-э… не в лучших отношениях с вашими родителями, так что их не стал посвящать. Решил, что они простят мне обман, если план сработает.

У меня уже голова начинает болеть от попыток осмыслить обрушившуюся на нас информацию.

– А в местную газету тоже вы сообщили?

– Да, – признается дядя Арчер. – Подумал, что это даст вам больше времени – матушка очень заботится о соблюдении приличий. Никак не ожидал, что вы встретитесь с ней в первый же день. Но я рад, что так случилось, потому что вышло ведь по-моему, правда? Она действительно захотела узнать вас поближе. Пригласила в Кэтминт-хаус и на летний бал…

– Да, после того как две недели нас игнорировала. Больше похоже, что она пытается сохранить лицо, чем на самом деле установить с нами контакт. – Милли качает головой, нахмурившись: – Но я пытаюсь понять – каков дальнейший план? Она ведь рано или поздно поймет, кто нас сюда вытащил.

Дядя Арчер глядит на нее с недоумением.

– Ну да, конечно. Я сам собирался все рассказать после бала. – Он трет ладонью лицо. – В письме, скорее всего. Вряд ли матушка пожелает меня увидеть.

Милли смотрит на дядю Арчера так, будто у него выросла вторая голова.

– Но она же разозлится на вас за обман! И ни за что не восстановит в правах наследования!

Тот морщит лоб.

– В правах наследования?

– Ну да. Не впишет снова в завещание. Не сделает наследником, – поясняет Милли. – Разве вы не этого добиваетесь? Моя… наши родители ни о чем другом и не мечтают. Так ведь? – добавляет она, взглянув на меня и потом на Джону.

– Да, э-э… мои уж точно, – слегка поперхнувшись, подтверждает тот.

– И мои, – говорю я.

– Ну… – моргает Арчер. – Наверное, это прозвучит наивно, но я правда хотел только, чтобы ваша бабушка с вами познакомилась. А вы – с ней.

После его слов на минуту повисает тишина. Я с трудом могу поверить в услышанное – чтобы одного из Стори не волновало утраченное состояние? Это идет вразрез со всем, что мне известно о семье отца. Однако я действительно не могу представить, как текущая ситуация может обернуться дяде Арчеру на пользу. Даже если бабушка в конце концов примет нас с распростертыми объятиями – а это уже очень большое допущение, – все равно она будет чувствовать себя одураченной младшим сыном. А, как мы знаем, она не из тех, кто легко прощает.