Айви
Я с уважением отношусь к любым хорошо продуманным чек-листам, но, по-моему, мама перегибает палку.
– Прости, какая страница? – За кухонным столом я просматриваю страницы распечатанного текста под испытующим взглядом мамы, взирающей на меня из окошка «Скайп». Заголовок гласит: «Путешествие Стерлингов-Шепардов в честь 20-летней годовщины свадьбы: руководство для Айви и Дэниела». Всего одиннадцать страниц. С двух сторон. Первый отъезд, когда они с папой оставили нас дома одних – на четыре дня! – мама спланировала с военной детальностью и точностью, присущими ей во всех делах. Из-за дотошного руководства и постоянных звонков по «Скайпу» и «Фейс тайм» складывается ощущение, что они никуда и не улетали.
– Девятая, – отвечает мама. Ее светлые волосы уложены сзади в фирменный французский узел, макияж идеален, хотя в Сан-Франциско сейчас нет и пяти утра. До обратного рейса родителей еще не меньше трех с половиной часов, но мама, как всегда, уже готова. – Сразу после раздела об освещении.
– Об освещении! – драматично вздыхает мой брат Дэниел, сидя напротив меня и накладывая в чашку сухой завтрак из коробки «Лакки чармз». Пусть ему 16 – предпочтения в еде у него, как у детсадовца. – А я думал, мы можем включать свет, когда он нужен, и выключать, когда не нужен. Видимо, я ошибся. Да еще как.
– Хорошо освещенный дом отпугивает домушников, – говорит мама, словно забыв, что единственное преступление на нашей улице совершают дети, которые катаются на велосипедах без шлемов.
Мне хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь: переспорить маму все равно невозможно. Она преподает прикладную статистику в Массачусетском технологическом, и у нее всегда на все есть самая актуальная информация. Вот почему я послушно вожу пальцем по разделу о церемонии награждения – списку дел для подготовки к церемонии, на которой маму назовут почетным жителем Карлтона за доклад о злоупотреблении опиоидами в нашем штате.
– Нашла, – говорю я, быстро пробегая по странице глазами, проверяя, не упустила ли что-то. – Вчера я забрала твое платье из химчистки, так что все в порядке.
– Вот это я и хотела с тобой обсудить, – говорит мама. – Наш рейс прибывает в пять тридцать. Теоретически церемония начнется в семь, так что у меня достаточно времени, чтобы заехать домой и переодеться. Но я только сейчас поняла, что мы с тобой не обсудили план действий на случай, если мы прилетим позже и мне придется ехать в Карнеги-холл прямо из аэропорта.
– Э-э-э… – Я чувствую, как с экрана ноутбука за мной следит ее внимательный взгляд. – Ну тогда можешь просто написать мне?
– Напишу, если смогу. Пожалуй, тебе надо подписаться на уведомления о рейсе, если вдруг в самолете не будет работать вай-фай, – говорит мама. – Если мы не сядем до шести, я хочу, чтобы ты встретила нас в аэропорту и привезла платье с собой. А еще туфли и украшения. Есть под рукой ручка? Я скажу, какие именно.
Дэниел накладывает себе еще хлопьев, а я, делая пометки, пытаюсь подавить уже привычное для себя презрение к брату. Я полжизни трачу на то, чтобы понять, почему мне всегда приходится стараться в два раза больше Дэниела!.. Впрочем, в этот раз я сама напросилась. До отлета родителей я лично настояла на том, что проконтролирую все моменты церемонии награждения, – боялась, что, если у меня ничего не выйдет, мама поймет, что совершила ошибку, попросив заняться этим меня, а не Дэниела. Разумней было бы выбрать моего гениального братца, перескочившего через один класс и превзошедшего меня в выпускном классе во всем.
В глубине души я уже считаю, что мама жалеет о своем решении. Особенно после вчерашнего, когда моя единственная претензия на школьную славу была разбита в пух и прах.
Я откладываю ручку, отодвигаю пустую чашку и чувствую, как скрутило живот. Мама, как никогда встревоженная, замечает этот жест.
– Айви, прости, я отрываю тебя от завтрака!
– Ничего, я не голодная.
– Все равно надо поесть, – предупреждает она меня. – Сделай себе тост. Или возьми что-то из фруктов.
Мысль о еде нисколько меня не привлекает.
– Не хочу.
Мама встревоженно хмурится.
– Ты не заболела?
Прежде чем я успеваю ответить, Дэниел, притворяясь, что громко кашляет, выдавливает из себя:
– Бони!
Я бросаю на него сердитый взгляд, а потом смотрю на маму, чтобы понять, уловила ли она этот намек.
Ну конечно, уловила.
– Детка, – зовет она меня; ее лицо выражает сочувствие и даже какую-то раздраженность. – Ты все еще переживаешь из-за выборов, да?
– Нет, – вру я.
Выборы. Мое вчерашнее фиаско. Я, Айви Стерлинг-Шепард, трижды президент класса, проиграла выборы выпускного года Брайану Бони Махони. Который участвовал только ради смеха. Его слоган был «Голосуйте за Бони, и я оставлю вас в покое».
Ладно. Слоган действительно прилипчивый. И теперь Бони – президент класса, хотя он вряд ли что-то станет делать, а ведь у меня был целый план по улучшению жизни учеников Карлтонской старшей школы. Я договорилась с местными фермерами о поставке органических продуктов для нашего буфета, а с одним из консультантов по профориентации – о программе посредничества при решении споров между учениками. Не говоря уже о сотрудничестве по обмену ресурсами с Карлтонской библиотекой, благодаря чему наша школьная библиотека начала предоставлять электронные и аудиокниги наряду с обычными. Я даже собиралась организовать сдачу крови учеников выпускного класса для больницы Карлтона, хотя сама от одного вида иголок тут же падаю в обморок.
