Кусты для рояля - [29]

Прихватив Мартина, мы прошли в ближайший бар, где ребята взяли себе по стаканчику русской зерновой, а мне легкого вина. Мартин пил сок.

В последующие дни мы при встрече дружески кивали друг другу, иногда заговаривали. Несколько раз вели тренировочные бои. А даже хотела немного подучить ребят мечному бою, но они всякий раз отказывались.

— Пойми, Линда. Не наше это. Мы за меч хватаемся, когда уже деваться некуда и с противником глаза-в-глаза встретились. У нас тренировок и стрельб без этого выше крыши. Рейлган — оружие кроме того что тяжелое еще и жутко неповоротливое, а люди в современной легкой и гибкой броне увертливые и шустрые. Я уж не говорю по вампиров и эльфов. Тех только огненным шквалом валить надо, да еще и не с первого попадания остановишь. По троллям и вовсе целую обойму надо затратить. Да знать куда попадать… В общем, пустое это дело. На мечах учиться. Некогда нам. В каждом деле свой талант нужен. У нас он в другом.

Скажу без ложной скромности, соперников в фехтовальном круге для меня не находилось. Иногда я тоже терпела поражения, но это бывало редко и, скорее всего, случайно. Правда, я не рисковала выходить против вампиров и эльфов. Их техника может и не блистала разнообразием приемов, во всяком случае, ничего такого, чтобы не знали люди, они в своих спаррингах между собой не показали, но зато отточенность приемов и скорость их выполнения поражала воображение.

Как-то раз в зал заглянул капитан из спецподразделения. Об этом мне на ухо шепнул Сергей и повинился в том, что когда говорил о полном отсутствии соперников для меня, упустил из виду этого мастера меча.

Капитан посмотрел на пару боев с моим участием, потом попросил не отказать ему в спарринге и… выиграл четыре схватки из пяти. После чего поклонился и предложил службу под его началом. Обещал хороший оклад и выслугу. Сказал, что выкуп долга для его организации — плевое дело, и он хоть сейчас готов предварительно переговорить с моим хозяином.

С одной стороны заманчиво — практически моментально стать свободной от долгов, кроме военного контракта, получить в перспективе престижную службу и обеспеченную жизнь, но… военная карьера меня совершенно не привлекала. Навыки боя нужны мне были, в первую очередь, для выживания в родном приграничьи, а не для того, чтобы резать людей и нелюдей по чьему-либо приказу.

А во-вторых… нас разлучат с Мартином.

Это (!) случилось на второй день пути.

То, что я со страхом и надеждой ждала и не раз проигрывала в воображении.

Дело в том, что после тренировки обычно следовало принять душ в одной из довольно просторных кабинок. В первый день я привела Мартина к кабинке, велела принять душ, а сама пошла в соседнюю. Когда же умытая и довольная вышла оттуда, увидела Мартина, который так и стоял внутри кабинки одетым, не зная, видимо, как справится со сложным для него душевым оборудованием.

Я сказала ему раздеться, что он и выполнил беспрекословно, ничуть не смущаясь. Я старалась смотреть в сторону, краска залила лицо, а дыхание почему-то стало прерывистым. Я изо всех сил взяла себя в руки и смогла-таки удержаться от решительного шага. Не сегодня. Не сейчас.

Несколько раз глубоко вдохнула, и, немного успокоившись, помогла Мартину принять душ. Делал он это очень неловко. Явно было видно, что такое занятие ему не привычно и незнакомо. Я регулировала подачу воды и говорила Мартину как ему повернуться, как взять моющее средство, нанести на тело, но получалось плохо. Тем не менее, кое-как душ был, наконец, принят и мы вернулись в апартаменты.

На следующий день ситуация повторилась. Снова Мартин стоял в кабинке одетым и не знал, что ему делать. В этот раз я решила помочь парню более основательно и помыть его самой. Но не в комбинезоне же это делать. Я разделась, вошла вместе с ним в кабинку и стала намыливать его тело. Попутно волей-неволей я отмечало насколько оно хорошо развито. Внешне никакого особого впечатления не производит, но стоит провести по нему рукой — прощупываются стальные мускулы. На руках. На бедрах. Кубики брюшного пресса… рука нечаянно скользнула ниже и… отдернулась, словно от раскаленной сковородки. И жар мгновенно передался мне.

Я не заметила, как мытье превратилось в ласку, а намыливание — в поглаживание. Как его руки, губы и все тело отзывчиво приняли правила игры, и я ощутила наяву то, что представляла себе раньше только в воображении. Его губы нашли мои, и я ответила на поцелуй… как умела.

Его руки и губы ласкали мое тело, и, казалось, были одновременно везде. Меня трясло от страха и все возрастающего желания, которому я больше не хотела противиться.

В какой момент мы соединились, я уже отчетливо не помню — была словно в тумане. Первое проникновение, как и рассказывали мне знающие подруги, резануло болью, но вскоре она приутихла, затопленная волной удовольствия.

Ерунда. Полчаса в регенерационной камере и раны, как не бывало.

Что творил со мной Мартин, даже рассказывать не хочется. И не потому, что это было нечто грязное или непристойное, просто это мое и ничье больше. Мое и Мартина. Разум его спит, но умное тело прекрасно знает, как доставить девушке удовольствие.