Кушанское царство - [77]

Шрифт
Интервал

Столь же недостоверно и сообщение о том, что Бань Юн в том же 124 г. повел 10-тысячное войско этих трех царств (Гуйцы, Гумо и Вэньсу) и напал на Чеши ближнее (Турфан), покорил его и вернулся в Лючжун. Во-первых, поход войск этих царств на Чеши ближнее был невозможен, так как им надо было бы пройти через неподвластное ни Бань Юну, ни Гуйцы царство Яньци. Во-вторых, не мог Бань Юн из Чеши ближнего вернуться в Лючжун, так как между ними лежало царство Чеши дальнее (Цицзяоцзин), которое, как увидим далее, он завоевал только в 125 г. Отметим также, что сообщение о возвращении Бань Юна из Чеши ближнего в Лючжун неопровержимо доказывает, что поселение Лючжун, где он основал свою ставку в 123 г., не могло находиться в 80 ли (т. е. рядом) от столицы Чеши ближнего, так как последнее было, согласно последующему сообщению, завоевано им только в 124 г.

Так что из всех событий, описанных в рассмотренном отрывке из биографии Бань Юна, реально возможным было, скорее всего, только столкновение вблизи Лючжуна его отряда в 500 человек с каким-то сюннуским Или-ваном, явно малосильным, поскольку в истории он более не упоминается.

То, что пребывание Бань Юна в Западном крае в 123–124 гг. было малозначительным фактом, подтверждает полное отсутствие упоминаний о нем в материалах хроники «Хоу Хань шу» за эти годы. Если бы Бань Юн в самом деле подчинил Шаньшань, могущественную Гуйцы с Гумо и Вэньсу и Чеши ближнее, то столь великие победы его, возвышающие славу империи, непременно были бы зафиксированы дворцовыми историографами в хронике правления императора. Ведь даже куда как менее значимая победа Бань Юна в 125 г. над Чеши дальним отмечена в ряде глав «Хоу Хань шу».

Это событие отмечено в хронике за 4 г. Янь-гуан (125 г.):

«Осенью в 7-ю луну Сиюй-чжэнши Бань Юн нанес удар по правителю Чеши дальнего и обезглавил его» (ХХШ, гл. 5, с. 242).

В описании Чеши о нем и последующих деяниях Юна сказано подробнее: «В 4 г. Янь-гуан правления Ань-ди Бань Юн нанес удар [правителю Чеши дальнего] Цзюньцзю, разгромил и обезглавил его. В 1 г. Юн-цзянь правления Шунь-ди (126 г. — Л. Б.) Юн вместе с Цзятэну, сыном предыдущего правителя Нунци, с Бахуа и другими [знатными людьми этого царства] повел отборные войска и нанес удар по северным разбойникам Хуянь-вана и разгромил [их]. Юн после этого сделал Цзятэну правителем [Чеши дальнего]» (ХХШ, гл. 88, с. 2930).

В биографии Бань Юна его деятельность в Западном крае описана еще подробнее:

«Осенью 4 г. Юн двинул 6-тысячную конницу из Дуньхуана, Чжанъе и Цзюцюаня, а также войска Шаньшань, Шулэ, племен Чеши ближнего атаковать Цзюньцзю, правителя племен [Чеши] дальнего, нанес ему тяжелое поражение и [отсек] головы более восьми тысячам врагов, [захватил] более 50 тыс. голов лошадей и скота. Схватив Цзюньцзю и сюннуских послов с бунчуками, доставил их на место гибели Со Баня и казнил, чтобы отомстить за его позор, а головы переслал в столицу. В 1 г. Юн-цзянь [Бань Юн] сделал правителем племени [Чеши] дальнего Цзятэну, сына предыдущего правителя. А еще Юн послал специально сяовэя казнить правителя Восточного Цеми и также вместо [него] сделать правителем человека из его народа. С этого времени и Чеши, и шесть царств — все были умиротворены. Той же зимой Юн двинул войска всех царств атаковать сюннуского Хуянь-вана. Хуянь-ван бежал, более 20 тыс. человек из его народа сдались. Был схвачен сводный старший брат шаньюя. Юн послал Цзятэну собственноручно казнить его, чтобы посеять вражду между Чеши и сюннами. Северный шаньюй сам во главе более чем 10-тысячной конницы вторгся в [Чеши] дальнее и достиг долины Цзиньцегу. Юн послал цзя-сыма Цао Цзюня скакать на помощь ему. Шаньюй отступил. Цзюнь, преследуя, убил его знатного человека [с титулом] гудухоу. Поэтому Хуянь-ван переселился жить в верховья р. Куухэ. После этого в Чеши не осталось и следов врагов. Все [царства] с внутренними и внешними стенами были умиротворены, и только правитель Яньци Юаньмэн не покорился» (ХХШ, гл. 47, с. 1589–1590).

Итак, в хронике правления императора только в 125 г. появляется первое сообщение о Сиюй-чжанши Бань Юне в связи с тем, что он разгромил правителя Чеши дальнего. Очевидно, что до этого времени он со своим отрядом в 500 человек сколько-нибудь значительных успехов в Западном крае, о которых бы узнали при дворе, не добивался. Разгромить же в 125 г. Чеши дальнее и ближних к нему сюннов Хуянь-вана Бань Юн смог, как явствует из его биографии, после того, как получил под свое командование 6-тысячную конницу из ближних к Лючжуну районов империи в Ганьсуском коридоре и якобы собрал войска из Чеши ближнего, Шаньшань и Шулэ.

Поскольку об этом его походе, судя по сообщению в хронике, при дворе знали, то свидетельство об участии в нем 6-тысячной ханьской конницы представляется достоверным. Участие же войск из царств Чеши ближнее, Шаньшань и Шулэ было вообще невозможным. Как показал анализ предыдущих сведений из биографии Бань Юна, ни Чеши ближнее (Турфан), лежавшее по северной дороге западнее Чеши дальнего (Цицзяоцзина), ни Шаньшань (Чарклык), находившаяся далеко, более чем в тысяче километров от Лючжуна по южной дороге, Бань Юну не подчинялись. Тем более не мог он со своим отрядом в 500 человек подчинить себе Шулэ (Кашгар), лежавшее в 3250 ли (1300 км) западнее Шаньшань по южной дороге. Так что Бань Юн в 125 г. разгромил Чеши дальнее, а в 126 г. — сюннов Хуянь-вана именно с помощью специально присланной ему 6-тысячной ханьской конницы.


Еще от автора Людмила Акимовна Боровкова
Восстание «красных войск» в Китае

Книга рассказывает о крупнейших крестьянских восстаниях второй половины XIV в. в Китае, которые привели к изгнанию чужеземных завоевателей и утверждению на престоле китайской династии Мин. Автор характеризует политическую обстановку в Китае в 50–60-х годах XIV в., выясняет причины восстаний, анализирует их движущие силы и описывает их ход, убедительно показывает феодальное перерождение руководящей группировки Чжу Юань-чжана.


Рекомендуем почитать
Цареубийство. Николай II: жизнь, смерть, посмертная судьба

Книга охватывает многовековую историю российского самодержавия, но основное внимание автора сосредоточено на царствовании Николая II, убийстве его семьи и ее посмертной судьбе. Показано, что хотя со времени расстрела царской семьи прошло сто лет, проблемы цареубийства остаются острыми в современной России и от того, как они решаются, во многом зависит ее настоящее и будущее.


Верны подвигам отцов

В книге на основе конкретных примеров мужества и героизма, проявленных старшим поколением советских людей в годы гражданской и Великой Отечественной войн, показывается формирование боевых традиций Советской Армии и Военно-Морского Флота, их преемственность молодыми защитниками Страны Советов. Авторы рассказывают старшеклассникам о военно-учебных заведениях и воинских династиях, которые в составе Вооруженных Сил СССР прошли славный героический путь за 70 лет существования Советской власти.


Янычары в Османской империи. Государство и войны (XV - начало XVII в.)

Книга рассказывает об истории янычарского корпуса, правилах и нормах его комплектования и существования, а также той роли, которую сыграли янычары как в военных, так и во внутриполитических событиях Османской империи. В монографии показаны фундаментальные особенности функционирования османской государственности, ее тесная связь с политикой войн и территориальной экспансии, влияние исламского фактора, а также значительная роль янычарского войска в формировании внешней и внутренней политики турецких султанов.


Грани военного таланта (об A. М. Василевском)

Книга посвящена Маршалу Советского Союза А. М. Василевскому. Автор, московский журналист, военный историк В. С. Яровиков, лично знавший Александра Михайловича, рассказывает о полководческой деятельности Василевского в годы Великой Отечественной войны, его работе на высших постах в Вооруженных Силах, об участии в обобщении опыта войны, о личных качествах Александра Михайловича — человека, коммуниста, полководца.


Борьба за Полоцк между Литвой и Русью в XII–XVI веках

В истории средневековой Руси трудно найти более противоречивый сюжет, чем место в ее системе Полоцкого княжества. Связанный с остальной Русью общностью начальных судеб, исповеданием православия, языком и письменностью, Полоцк в переломный момент своего развития стал на долгие века частью не Русского, а Литовского государства. Парадокс этого феномена состоял в том, что Литва, поначалу зависимая от Полоцка, затем взяла над ним верх, но это могло случиться только после того, как полоцкое влияние преобразовало саму Литву: русский язык стал надолго ее государственным языком, а князья литовских династий сплошь и рядом отвергали язычество и принимали православие во имя торжества единодушия со своими славянскими подданными.


Белгород-Днестровский

Очерк знакомит с историей древнего украинского города, рассказывает о борьбе трудящихся бывшей Бессарабии за воссоединение с Советской Отчизной, а также о расцвете экономики и культуры края в послевоенный период.