Кушанское царство - [36]
Прежде всего обратим внимание на то, что в «Вэй шу» расстояние от Шулэ до второго царства Чжэсемосунь, идентифицированного с владением второго сихоу, Шуанми, больше, чем до первого царства Цзябэй, идентифицированного с владением первого сихоу Сюми. Это подтверждает наше изложенное выше предположение о наличии ошибки в «Хань шу», где расстояние до города-ставки второго сихоу оказалось меньше (7792 ли), чем до города-ставки первого сихоу (7802). А тот факт, что расстояние между Чжэсемосунь и третьим царством, Цяньдунь, идентифицированным с владением третьего сихоу, Гуйшуан, равно 32 км, подтверждает наше предположение о местонахождении ставки второго сихоу, Шуанми-сихоу, посередине пути между ставками первого и третьего сихоу и о расстоянии до него в 7892 ли, а не 7792.
В целом же из таблицы ясно, что расстояние от Шулэ до первого и пятого царств V в. намного меньше (на 259 и 452 км), чем до идентифицированных с ними владений первого Сюми- и пятого Гаофу-сихоу I в. до н. э., а до второго, третьего и четвертого царств лишь чуть-чуть меньше (на 32, 37 и 72 км), чем до соответствующих владений сихоу. Столь большое сокращение расстояния от Шулэ до первого и пятого царства (Цзябэй и Яньфоцзе) не может быть объяснено спрямлением пути до них за шесть истекших веков. А вот незначительное сокращение расстояния до трех других царств явно объясняется этим.
Таким образом, выясняется, что столицы трех из пяти царств (напомним, расстояния определялись между их столицами) V в. практически точно локализуются на месте городов-ставок юэчжийских сихоу I в. до н. э. и в числе их столица царства Цяньдунь, идентифицированного с владением третьего сихоу Гуйшуан, дальний потомок которого основал знаменитое Кушанское царство.
В свете выявленного совпадения расстояний от Шулэ до второго, третьего и четвертого царств V в. и до идентифицированных с ними владений второго, третьего и четвертого сихоу I в. до н. э. представляется заслуживающим доверия и сообщение о местонахождении пятого царства Яньфоцзе, идентифицированного с владением пятого сихоу Гаофу, всего в 53 км от четвертого царства — Фудиша, идентифицированного с владением четвертого сихоу Сидунь. Оно подтверждает высказанное нами выше предположение о недостоверности установленного по данным «Хань шу» расстояния между городами-ставками четвертого и пятого сихоу в 432 км, поскольку оно не согласуется с небольшими расстояниями между городами-ставками первого, второго, третьего и четвертого сихоу в 36, 36 и 88 км. Расстояние же в 53 км, установленное по данным «Вэй шу», соответствует им.
Кроме того, сообщение в «Вэй шу» о местонахождении пятого царства Яньфоцзе (Гаофу) к югу от четвертого царства Фудиша (Сидунь) доказывает, что первые четыре царства и идентифицированные с ними владения юэчжийских сихоу располагались друг за другом с востока на запад по одному и тому же Великому караванному пути из Китая на запад, тогда как пятое царство, идентифицированное с владением Гаофу-сихоу, находилось на караванном пути, отходившем от него на юг у четвертого царства, идентифицируемого с владением четвертого сихоу, Сидунь-сихоу. Но известны два таких пути: один, нынешний Душанбинский тракт, отходит на юг у г. Хавает, другой, нынешний Узбекский тракт, отходит на юг от Самарканда. Остается выяснить, на котором из них располагались ставка Гаофу-сихоу в I в. до н. э. и столица царства Яньфоцзе в V в. н. э.
Материалы следующих после «Вэй шу» династийных историй позволяют, как увидим ниже, доказательно ответить на этот вопрос.
К VII–VIII вв. сохранилась память о местонахождении только владения знаменитого основателя Кушанского царства Гуйшуан-сихоу, закрепившаяся в названии находившегося на его месте царства Гуйшуанни. Это выясняется из следующих сведений. В «Синь Тан шу», в описании царства Хэ, сказано: «Хэ называется еще Цюйшуанницзя или Гуйшуанни» (СТШ, гл. 221/2, с. 6247). Хэ — явно китайское название царства, а Цюйшуанницзя и Гуйшуанни — безусловно, китайская транскрипция его местных названий, восходящих к названию владения Гуйшуан-сихоу.
Но в «Синь Тан шу» нет данных о расстоянии до этого владения. Зато они есть в династийных историях предшествующего периода — «Бэй ши» и «Суй шу». В их материалах по истории империи Суй (581–618) впервые зафиксировано прибытие к ее двору посольств из Хэ и других царств среднеазиатского региона (сводку сведений о них см.: ЦФЮГ, гл. 970, с. 11396). И, судя по всему, по сведениям, полученным от них, в этих двух историях появились идентичные описания царств. Согласно описанию в них, царство Хэ (его столица) находилось в нескольких ли к югу от р. Нами, в 150 ли к западу от царства Цао, в 300 ли к востоку от царства Малое Ань и в 6750 ли к западу от Гуачжоу (БШ, гл. 97, с. 3237; СШ, 1933, с. 2535/4 — 2536/1).
Река Нами, по данным этих историй, однозначно всеми идентифицируется с Сырдарьей. В них к югу от нее, кроме Хэ, указаны еще два царства. Эти сведения не оставляют сомнения в том, что царство Хэ/Гуйшуанни находилось на южном берегу Сырдарьи по Великому караванному пути из Китая на запад.
Книга рассказывает о крупнейших крестьянских восстаниях второй половины XIV в. в Китае, которые привели к изгнанию чужеземных завоевателей и утверждению на престоле китайской династии Мин. Автор характеризует политическую обстановку в Китае в 50–60-х годах XIV в., выясняет причины восстаний, анализирует их движущие силы и описывает их ход, убедительно показывает феодальное перерождение руководящей группировки Чжу Юань-чжана.
Книга Л. В. Ланника воссоздает полотно событий, происходивших на Русском фронте Первой мировой войны. Автор не только подробно рассказывает о ходе военных действий в 1914–1917 гг., но и анализирует события, предшествующие войне и ставшие ее логичным следствием. Особенностью книги является взгляд на Русский фронт и войну в целом через призму всех его главных действующих лиц: трех императоров, трех армий, трех монархий и их подданных, для которых Великая Война в конце концов превратилась в гражданскую.
Книга рассказывает об истории янычарского корпуса, правилах и нормах его комплектования и существования, а также той роли, которую сыграли янычары как в военных, так и во внутриполитических событиях Османской империи. В монографии показаны фундаментальные особенности функционирования османской государственности, ее тесная связь с политикой войн и территориальной экспансии, влияние исламского фактора, а также значительная роль янычарского войска в формировании внешней и внутренней политики турецких султанов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга посвящена Маршалу Советского Союза А. М. Василевскому. Автор, московский журналист, военный историк В. С. Яровиков, лично знавший Александра Михайловича, рассказывает о полководческой деятельности Василевского в годы Великой Отечественной войны, его работе на высших постах в Вооруженных Силах, об участии в обобщении опыта войны, о личных качествах Александра Михайловича — человека, коммуниста, полководца.
В истории средневековой Руси трудно найти более противоречивый сюжет, чем место в ее системе Полоцкого княжества. Связанный с остальной Русью общностью начальных судеб, исповеданием православия, языком и письменностью, Полоцк в переломный момент своего развития стал на долгие века частью не Русского, а Литовского государства. Парадокс этого феномена состоял в том, что Литва, поначалу зависимая от Полоцка, затем взяла над ним верх, но это могло случиться только после того, как полоцкое влияние преобразовало саму Литву: русский язык стал надолго ее государственным языком, а князья литовских династий сплошь и рядом отвергали язычество и принимали православие во имя торжества единодушия со своими славянскими подданными.
Очерк знакомит с историей древнего украинского города, рассказывает о борьбе трудящихся бывшей Бессарабии за воссоединение с Советской Отчизной, а также о расцвете экономики и культуры края в послевоенный период.