Кусь-кусь. Искатели жизни - [28]
Но если мой голос для меня самого менялся постепенно и незаметно, то голоса остальных, известных мне, членов экспедиции, включая и отца, каждый раз удивлял меня новыми, мягкими тонами.
Владыкин старался не терять времени даром и поэтому, с того самого дня как нас инфицировали специальным вирусом, я практически не видел отца. Бесконечные по продолжительности и количеству совещания «в узком кругу» проходили прямо в палате командира экспедиции.
Если не считать ежедневных медицинских процедур и физической подготовки, все время в госпитале я был предоставлен самому себе. Увлекательное космическое приключение начиналось удивительно скучно и сулило впереди новыми разочарованиями, если не считать одного занимательного обстоятельства.
На четвертый день карантина я почувствовал себя намного лучше. В тот день я впервые направился в спортзал для того, чтобы пройти курс физической подготовки, назначенный мне тётей Катей.
Весь карантинный корпус состоял из длинных пересекающихся коридоров, комнат и больших залов, спрятанных в их пересечениях. Человеку, не знакомому с особенностями местной архитектуры, можно было легко заплутать в этом лабиринте.
В тот день я заранее спланировал маршрут, используя висевший в моей комнате план эвакуации, но, судя по всему, все-таки заблудился. Коридор, перекресток, коридор, перекресток и снова коридор. Расставив руки в стороны, подобно лемуру только что слезшему с дерева, короткими несильными прыжками я, в поисках спортзала, продвигался вперед по очередному белому коридору как две капли воды похожему на десяток предыдущих. После очередного поворота и прыжка стены плавно, но достаточно резко расширились, представляя моему вниманию не очень большое, круглое фойе, оборудованное под комнату отдыха.
Еще издалека я заметил кухонный автомат и бар, с хорошим выбором прохладительных напитков. В отличие от ресторана в музее освоения Луны, эта комната не была автоматизирована, и посетители вынуждены был самостоятельно подходить и брать требуемые им напитки и угощения. Какая мелочь, для человека, битых полчаса блуждающего по глубинам пустого больничного лабиринта.
Комната мне понравилась. Она была небольшой, но уютной. Белые панели, которыми были облицованы стены и потолок, плавно без углов сливались в единую ровную поверхность. В комнате не было никаких осветительных приборов, вместо этого стены и потолок светились мягким, но ярким внутренним светом. Создаваемое ими освещение совершенно не отбрасывало теней и создавало ощущение мягкого тепла где-то в груди.
Высокие полукруглые кресла, призванные удобно поддерживать и надежно, с трех сторон, скрывать людей, садящихся в них, заполняли все свободное пространство.
Удивляло то, что так удобно обставленная комната отдыха совершенно не пользовалась спросом у посетителей, или, возможно, другие члены экспедиции, так же как я, блуждают по коридорам и все еще не нашли ее?
Рассматривая обстановку я перешел на легкий шаг. Я все еще не научился уверенно ходить в условиях пониженного тяготения, поэтому походка у меня получалась слегка неуклюжей.
На подставке одного из кресел я заметил невысокий широкий стакан с прозрачной жидкостью. Кресло было повернуто спинкой ко мне, и я не мог видеть, сидит ли в нем кто-нибудь, но, судя по тому, что рядом с единственной тонкой ножкой, принадлежавшей креслу не было ни одной человеческой ноги, я догадался, что стакан попросту забыл убрать какой-то рассеянный или попросту непорядочный посетитель.
Я не люблю беспорядок, а люди, не убирающие за собой, вызывают во мне раздражение. Да в наше время в любом заведении и даже доме есть целая армия роботов-уборщиков, но это вовсе не значит, что нужно превращаться в дикарей и разбрасывать всё и всюду. По крайней мере, меня так учила моя мама, да и отец не выносит беспорядка в своей лаборатории.
Коротким движением я подхватил стакан и, стараясь не расплескать жидкость, понес его в сторону утилизатора.
— Это мое, — ударил мне в спину незнакомый женский голос.
От неожиданности я остановился и, не оборачиваясь к источнику голоса, попытался сформулировать достаточно короткое и понятное объяснение моего поступка.
— Я думал, его здесь кто-то забыл… — начал я.
— Ничего страшного. Я уже попила. Можешь забирать, — сказала женщина.
«Неужели она подумала, что я хочу забрать стакан себе?» — с легким уколом стыда и злости подумал я.
— Я хотел его выкинуть! — сказал я, поворачиваясь лицом к собеседнице.
Когда я увидел ее стакан чуть было не выпал из моих рук.
Вместо ожидаемой мной женщины в кресле сидела девочка, измененный воздух карантинного отделения менял ее голос точно так же, как и мой. Поэтому сначала я подумал, что общаюсь со взрослой женщиной.
Хотя и девочкой она была настолько же, насколько я — мальчиком. На вид ей было лет пятнадцать. Она, удобно поджав ноги, сидела глубоко в кресле с электронной книгой в руках. Светлые прямые волосы золотистым водопадом распадались по ее плечам.
— В утилизатор, — смущенным тоном закончил я мысль.
— Ты тоже член экспедиции? — с любопытством рассматривая меня, спросила девушка.
Возможно, ей было скучно и хотелось с кем-нибудь поговорить, но мой разум не был настроен на разговоры. Внезапно и совершенно безнадежно все мысли в моей голове перепутались в один непонятный клубок. Ладони вспотели, и я выпалил то единственное, что смог придумать в этот момент:
