Курская дуга - [3]
Дмитрий ничего не ответил, только пожал плечами. Бобрышев взял со столика папку, вышел из купе. Оставшись один, Дмитрий плотно закрыл дверь, забрался на верхнюю полку, достал записную книжку, задумался…
Пятый день редакционный поезд в пути. Не слышно ни бомбежки, ни грохота артиллерии. Тишина… И она кажется странной, к ней надо привыкать.
Дмитрий заметил еще одну особенность: в блиндажах никогда ничего не снилось. А теперь — стоит лишь задремать, и сразу — сон. Волга в огне. Подходит к переправе пехота… Вот лодку подхватывает течение. В багровом небе звенит юнкерс. Но он не бомбит. Пикировщик выпускает черные когти, и надо от них увернуться. Потом возникают дымные откосы, улицы охвачены огнем. Шумит пожар. И, как морская волна, огонь неожиданно бьет снизу, вырывается из подвалов и хочет облизать раскаленными языками плащ-палатки бойцов. Тускло поблескивает трамвайная колея. Ни остановиться, ни передохнуть. Надо идти вперед и вперед. Не хватает воздуха, мучит удушье…
Он просыпается и долго лежит с открытыми глазами, прислушиваясь к перестуку колес. Сон…
Дмитрий напряженно работает над поэмой. Он спит не более четырех часов в сутки. Уже вырисовывается сюжет, звучат голоса героев.
В памяти оживает Киев с днепровскими кручами, с осенним парком. На солнечные тропинки падают каштаны и, словно лакированные мячики, скатываются в окопы. Отрывисто бьют зенитки. И часто осколок снаряда обманывает слух, напоминая близкий полет жука. Суров и пустынен Днепр. Мертво в порту. Только у Труханова острова виднеется одинокая лодка. Гитлеровцы обстреливают реку. Мины рвутся на песчаных отмелях, и дым, как черный парус, скользит над водой. Войска оставляют Киев.
Уходит в степь размытая осенними дождями дорога на Харьков. Вот и Харьков. Заиковка. Немощеная Киевская улица с тополями и акациями. Белый домик с зелеными ставнями и такой же крышей. Стоит распахнуть калитку — увидишь дворик в цветочных клумбах, зашумит старый, знакомый до каждой веточки, сад. Нахлынут воспоминания, повеет детством, юностью…
Дмитрий взбегает по деревянным ступенькам, и, как только он входит на веранду, навстречу ему уже спешит бабушка Марфа, всплескивая руками:
— Приехал! Жив!.. Невредим!.. — и концом платка вытирает слезы. В комнате она не знает, где и посадить Дмитрия. То стул придвинет, то плюшевое кресло. — Позволь мне, внучек, за тобой поухаживать. Ты у меня круглым сиротой рос. Дай я хоть насмотрюсь на тебя. Время сейчас такое… — И она смахивает вновь набежавшие слезы.
Комната, как всегда, аккуратно побелена. На стенах все те же дорогие, пожелтевшие от времени фотографии: по глубокому снегу к станции идут комсомольские ударные бригады, и впереди Дмитрий со знаменем в руках. Тракторный завод! Сколько силы отдано твоим корпусам!.. Тракторный! Это первое испытание в жизни. Нетопленый барак. Кружка кипятку на ужин. А чуть свет — срочная разгрузка эшелонов на станции Лосево. Москва прислала машины. Архангельск — лес, Ленинград и Горький — станки… Люди, создавшие Днепрогэс, ХТЗ и Магнитку, не могли уйти за Волгу и отдать врагу Сталинград!
Под ходиками — единственная карточка отца. Отец в солдатской форме, с двумя георгиевскими крестами на груди. По словам бабушки, этот снимок он прислал в 1916 году с германского фронта за две недели до того, как был убит.
Рядом со снимком отца висят и другие семейные реликвии. На красной подушечке боевой орден деда, участника гражданской войны. Вот и сам дед — литейный мастер Карп Иванович Солонько, стоит у бронепоезда в кожанке, подпоясанный пулеметной лентой. На орудийной башне можно прочесть надпись: «Смерть Мамонтову!».
Разве думал тогда Дмитрий, глядя на старую фотографию, что и он станет защитником города на Волге, о котором так много рассказывал дед?
Дверь с шумом отодвигается, и, стоя у порога, сияющий Бобрышев кричит:
— Вставай, Дмитрий, потрясающая новость!
— Опять новость?
Дмитрий слышит гул голосов. По коридору с каким-то листком в руке пробегает Грачев. А за ним спешат сотрудники редакции.
— В последний час!
— Брось, не томи!
Но Грачев еще внушительней и звонче, стараясь подражать Левитану, повторяет:
— В последний час! — Он заглянул в листок и, не переводя дыхания, выпалил: — Шестнадцатого февраля наши войска после решительного штурма, перешедшего потом в ожесточенный бой, освободили город Харьков.
— Харьков наш! — восклицает Дмитрий и от радости обнимает Бобрышева. — Вот это мировая новость!
— У тебя там бабушка? — напомнил Бобрышев.
Дмитрий стал серьезен.
— Да, бабушка… — задумчиво повторил он. — Жива ли она? Сейчас же напишу ей.
— Пиши… Я уверен — жива…
Солонько садится за письмо. Бобрышев, прислонясь к двери и раскуривая трубку, говорит:
— Освобождается Украина!
2
Вера Жданова подбрасывает в огонь березовые поленья. В железной печке потрескивает сухая кора. Теплушка озарена красноватым светом.
— Как ни топи дровами, все-таки прохладно. Уголька бы достать, — разглаживая утюгом платье, ежится Наташа Руденко и вдруг испуганно восклицает: — Ой, сожгла воротник! Чуть-чуть притронулась утюгом, а он… Как же быть?.. А меня полковник так просил выступить. Выступать в гимнастерке?
В новом романе Виктора Кондратенко рассказывается о беспримерных подвигах советских воинов в первый период Великой Отечественной войны, о крушении планов гитлеровского вермахта и разгроме немцев под Москвой.
В повествовании о грандиозной битве на Днепре в центре внимания писателя оказался образ прославленного советского полководца Николая Федоровича Ватутина. Однако перед нами встает обаятельный живой человек с присущими ему болями, сомнениями, тревогами. Ибо бывший фронтовик В. Кондратенко, лично знавший Ватутина, поставил перед собой цель не сочинить слащавый панегирик освободителю столицы Украины, а создать глубоко психологический портрет советского военачальника младшей генерации.«Каким же путем развить атаку и протаранить дьявольскую полосу обороны с ее укрепленными высотками, траншеями, бетонными колпаками и заминированными лесными завалами? — мучительно размышлял командующий фронтом.
Наиболее примечательная особенность повести «Без объявления войны» состоит в том, что В. Кондратенко меньше всего пишет о себе. Уже в первую неделю войны он был командирован редакцией газеты в самую горячую точку Юго-Западного фронта — в треугольник между Луцком, Ровно, Дубно, где разыгралось самое ожесточенное танковое сражение в начальный период восточной кампании. Именно там, в лесисто-болотистых бассейнах рек Стырь и Горынь, три механизированных корпуса под командованием генералов Д. И. Рябышева, К. К. Рокоссовского, А.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.