Курортное убийство - [41]
– Очень хорошо, благодарю вас. Итак, до завтра.
– До завтра.
Когда Дюпен пришел в отель, там его уже ждали Кадег и Риваль. Риваль стоял на улице и курил. Делал он это весьма редко. За последние несколько лет Дюпен видел Риваля курящим три или четыре раза. Кадег, небрежно опираясь на косяк, стоял в дверях. Вид у него был довольно угрюмый. Увидев подходившего комиссара, Кадег сразу заговорил:
– Господин комиссар, я должен…
– Я хочу побыть в ресторане. Один.
– Нам надо обсудить пару неотложных вещей. Должен обратить ваше внимание на то, что…
– Мы все обсудим, Кадег, но позже.
– Мы…
– Не сейчас.
– Но, господин комиссар…
Дюпен не стал тратить время на разговоры и просто прошел в отель мимо Кадега. Риваль, глубоко затянувшись, повернул голову ему вслед, но не сдвинулся с места. Дюпен прошел в вестибюль, достал из кармана ключ и открыл дверь ресторана. Но Кадег решил не отступать. Он последовал за Дюпеном.
– Мы…
– Не сейчас, Кадег!
В голосе Дюпена послышалось раздражение. Он вошел в ресторан, закрыл дверь, дважды повернул ключ в замочной скважине и тотчас забыл о Кадеге.
В ресторане было очень тихо. Звукоизоляция действительно была превосходной. Было слышно лишь тихое, монотонное жужжание кондиционера. Надо было прислушаться, чтобы уловить этот звук. Дюпен осмотрелся. Пройдя несколько шагов, он остановился и медленно, очень внимательно осмотрел стены и потолок. Самого кондиционера видно не было, должно быть, агрегат находился в соседнем помещении – возможно, на кухне. В потолке, на расстоянии приблизительно двух метров друг от друга, находились вентиляционные щели, прикрытые алюминиевыми полосками. Должно быть, кондиционирующая установка и в самом деле была очень мощной, да и строительные работы при переоборудовании помещения обошлись, судя по всему, очень недешево.
Дюпен прошел в середину помещения и принялся внимательно рассматривать висевшие на стенах картины. Приблизительно их было двадцать пять, может быть, тридцать картин таких известных художников местной колонии, как Поль Серюзье, Лаваль, Эмиль Бернар, Арман Сеген, Якоб Меир де Хаан и, естественно, Гоген. Были здесь и картины неизвестных Дюпену мастеров. Когда-то, довольно давно, Дюпен слышал одну потрясающую историю – ее рассказала ему Жюльетта. Она тогда была студенткой «Школы изящных искусств», и изучали они там историю искусств. Когда они отдыхали в Коллиуре и Кадакесе, Жюльетта рассказала ему одну невероятную, но правдивую историю. Дюпен не спешил и внимательно разглядывал картину за картиной.
Дюпен пробыл в ресторане и баре три четверти часа. Пару раз в дверь стучались, но Дюпен не отзывался, да, собственно, он и не слышал стука. Около 18 часов он сам открыл дверь и вышел из ресторана. Оба инспектора ждали его у стойки регистрации. На этот раз к нему обратился Риваль:
– Господин комиссар, что случилось?
Риваль не мог скрыть волнение. Кадег остался стоять на месте. Вид у него по-прежнему был недовольный.
– Кто знает человека, который бы хорошо разбирался в живописи? Нужен специалист, знающий творчество живших здесь известных художников.
Риваль удивленно воззрился на комиссара.
– Кто хорошо разбирается в искусстве? Думаю, что господин Бовуа или кто-нибудь из галеристов. Кстати, в местной школе появился новый учитель рисования. Надо спросить у кого-нибудь.
Дюпен задумался.
– Нет, мне нужен эксперт, не живущий в Понт-Авене. Нужен специалист со стороны.
– Специалист по живописи со стороны? Зачем?
К ним подошел Кадег и встал перед Дюпеном.
– Да, было бы неплохо, если бы вы посвятили нас в свои рассуждения.
Но Дюпен, не говоря ни слова, вышел из отеля, повернул налево, потом еще раз налево и оказался на маленькой боковой улочке. Там он остановился и достал из кармана мобильный телефон.
– Нольвенн, вы еще на работе?
– Господин комиссар?
– Мне нужна ваша помощь. Мне необходимо найти эксперта по живописи, специалиста, занимающегося «Школой Понт-Авена». Человека, который хорошо знает их работы. Он не должен быть из Понт-Авена.
– Эксперт не должен быть из Понт-Авена?
– Нет.
– Не важно откуда, но лишь бы не из Понт-Авена?
– Да.
– Хорошо, я сейчас этим займусь.
– Надо сделать это как можно скорее.
– Вы имеете в виду, что это надо сделать сегодня вечером?
– Именно так.
– Но уже половина седьмого.
– Дело не терпит отлагательства.
– Эксперт должен прибыть в «Сентраль»?
– Да.
Нольвенн положила трубку.
Дюпен несколько мгновений в задумчивости постоял на месте, а потом медленно пошел по улочке до развилки. На этот раз он пошел прямо к реке, перешел по горбатому деревянному мосту на противоположный берег и направился к гавани. Там он снова остановился. Море возвращалось, прилив почти достиг своей высшей точки. Лодки горделиво покачивались на невысоких волнах. Некоторое время он смотрел на раскачивавшиеся в колдовском танце мачты. Волны были неодинаковыми и к лодкам подбирались в разное время, и поэтому каждая лодка покачивалась в своем собственном ритме. Каждая танцевала сама по себе, но одновременно и вместе, создавая неповторимую хаотическую гармонию. Дюпену нравился шорох, создаваемый мачтами, звон колокольчиков, укрепленных на их верхушках.
«Париж, набережная Орфевр, 36» — адрес парижской криминальной полиции благодаря романам Жоржа Сименона знаком русскому читателю ничуть не хуже, чем «Петровка, 38».В захватывающем детективе Ф. Молэ «Седьмая жертва» набережная Орфевр вновь на повестке дня. Во-первых, роман получил престижную премию Quai des Оrfèvres, которую присуждает жюри, составленное из экспертов по уголовным делам, а вручает лично префект Парижской полиции, а во-вторых, деятельность подразделений этой самой полиции описана в романе на редкость компетентно.38-летнему комиссару полиции Нико Сирски брошен вызов.
Действительно ли неподвластны мы диктату времени настолько, насколько уверены в этом? Ни в роли участника событий, ни потом, когда делал книгу, не задумывался об этом. Вопрос возник позже – из отдаления, когда сам пересматривал книгу в роли читателя, а не автора. Мотивы – родители поступков, генераторы событий, рождаются в душе отдельной, в душе каждого из нас. Рождаются за тем, чтобы пресечься в жизни, объединяя, или разделяя, даже уничтожая втянутых в события людей.И время здесь играет роль. Время – уравнитель и катализатор, способный выжимать из человека все достоинства и все его пороки, дремавшие в иных условиях внутри, и никогда бы не увидевшие мир.Поэтому безвременье пугает нас…В этом выпуске две вещи из книги «Что такое ППС?»: повесть и небольшой, сопутствующий рассказ приключенческого жанра.ББК 84.4 УКР-РОСASBN 978-966-96890-2-3 © Добрынин В.
На севере Италии, в заросшем сорняками поле, находят изуродованный труп. Расследование, как водится, поручают комиссару венецианской полиции Гвидо Брунетти. Обнаруженное рядом с трупом кольцо позволяет опознать убитого — это недавно похищенный отпрыск древнего аристократического рода. Чтобы разобраться в том, что послужило причиной смерти молодого наследника огромного состояния, Брунетти должен разузнать все о его семье и занятиях. Открывающаяся картина повергает бывалого комиссара в шок.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей — воплощении провинциальной тишины и спокойствия — учащаются самоубийства. Несчастье не обходит стороной и семью детектива Джона Кардинала: его обожаемая супруга Кэтрин бросается вниз с крыши высотного дома, оставив мужу прощальную записку. Казалось бы, давнее психическое заболевание жены должно было бы подготовить Кардинала к подобному исходу. Но Кардинал не верит, что его нежная и любящая Кэтрин, столько лет мужественно сражавшаяся с болезнью, способна была причинить ему и их дочери Келли такую нестерпимую боль…Перевод с английского Алексея Капанадзе.
Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.
В разгар зимнего сезона известный альпийский курорт внезапно превратился в арену опасных, пугающих событий.Начало положено загадочной смертью датского горнолыжника во время прыжка с трамплина.Несчастный случай? Но почему один из свидетелей упорно твердит, что слышал выстрел? Ведь погибший явно не был застрелен…Городок лихорадочно обсуждает случившееся, а гаупткомиссар уголовной полиции Еннервайн начинает расследование. Его бригаде необходимо разорвать цепь таинственных происшествий, неразрывно связанных с анонимными сообщениями.
Вот она, настоящая Бавария: изумрудные луга, высокие горы, упитанные коровы, преуспевающие молочные хозяйства. Здесь все счастливы и довольны жизнью, и даже полицейского комиссара Клуфтингера больше всего заботят затейливые немецкие блюда, которые отлично готовит его супруга, и игра на барабане в деревенском оркестре. Но однажды прямо к неторопливому семейному ужину комиссара подоспело известие о загадочной гибели работника большого молокозавода. Кто же решился нарушить баварскую идиллию? Комиссар начинает расследование и скоро понимает: стандартные методы здесь не подходят.
Во время идиллического концерта фортепианной музыки на дорогом альпийском курорте из-под потолка зрительного зала падает человек.Он гибнет сам и убивает того, на кого столь неожиданно свалился.Гаупткомиссар уголовной полиции Еннервайн начинает расследование. Его бригаде необходимо выяснить, что же произошло.Нелепое самоубийство?Трагический и смешной несчастный случай?Или двойное убийство?Пресса изощряется в черном юморе, прежде скучавшие местные жители теперь смакуют детали происшествия за кружкой пива.