Курочка Ряба - [3]

    Она пообвыклась и почти смирилась с обстоятельствами. Изредка в ней проскальзывало ощущение, что старик не так уж неправ: что если старуха всегда была такова, то нет ничего удивительного в том, что хочется старику. И как "женщина некоторым образом", Ряба несла в себе яйцовость оправдания.

    Мышка тем временем пребывала в рассуждениях. Ей хотелось соизмерить соделанное: она ввела постороннее существо внутрь себя, и это отягощало её.

    Кого же она ввела? Если бы курочка была просто соседкой, то она, мышка, ни в коем случае не позволила бы себе откровенности - но соседка была ещё и наседкой. А это меняло многое, потому что она являлась не просто наседкой, но Зловещей наседкой: Ряба высиживала не простое яйцо, она высиживала как бы НЕБЫТИЕ хозяина. Её внутреннее нынешнее яйцо должно стать наружным яйцом, как внутреннее небытие стариков постепенно изворачивалось и обнаруживалось не-бытием вовне. Магия Рябы направлялась, таким образом, на высиживание яви стариковского не-бытия.

    В подобных размышлениях мышка постепенно приходила к выводу, что их общение не только оправдано, но и направлено свыше. Возможно, для того, чтобы мышка стала метафизической повитухой курочки Рябы.

    Ни курочка, ни мышка не торопились возобновить прерванный разговор. Тем не менее, он должен был состояться.

    Однажды их взгляды пересеклись так прочно, что не было никакой возможности скосить глаза в сторону, притвориться и спрятаться за озабоченностью или сонностью. Мышка засмотрелась на всегда пленявшую её поволоку в глазах Рябы, а сердечность Рябы вспыхнула слишком явно.

    - Для какого оживления? - неожиданно для себя спросила курица, разом восстановив прерванный разговор.

    - Ах, ты об этом? - мышка была готова к продолжению рассказа. - Бабуля так круто со мной обошлась, потому что... была Мастером.

    Мышка выговорила эти слова и долго, молча, смотрела на Рябу. Курочка тоже молчала, но пелена с её круглых карих глаз сошла. И теперь она не смотрела, а взирала. Мышку устраивало такое превращение, и она продолжила:

    - Бабуля была мастером Томления, и у неё был сарай Томления. Вообще Томление было её судьбой. В сарае бабуля культивировала Его. Это сложнее, чем выращивать капусту или горох. Когда я впервые попала в этот сарай, я захлебнулась в сильнейшем невыразимом чувстве, мои кости едва не расплавились от беспричинного, на первый взгляд, томления. До нытья в костях мне захотелось чего-то...

    "Теперь я бываю тут редко", - сказала бабуля. - "Мне достаточно вспомнить об этом сарае, чтобы обрести нужное состояние".

    - Какое состояние? - спросила я её.

    "Состояние непременного торжества. Цель каждого существа - быть Победителем. Обыватель побеждает, и тогда к нему приходит торжество. У Обывателя от поражения или победы зависит всё, у меня - наоборот. Для меня торжество - способ жизни, начало всякого действия. Основа победы, а не результат её. Не торжество, как результат, - а торжество, как основа. Не торжество в моей жизни произрастает из побед, а победы произрастают из торжества".

    - Бабуля явно желала вдолбить мне эти отношения навеки. - "Для моего существования торжество остается подкладкой, изнанкой, но для полноты нужно кое-что ещё".

    - "Что?" - спросила я, надеясь получить совершенный рецепт для всех ситуаций.

    "Для всех разное", - ответила она. - "Для меня это Томление".

    Мы ушли из сарая и вернулись в избу. И там бабуля поведала мне многое о Томлении. Половину я, глупая, забыла...

    - А что было потом? - спросила курочка.

    - Пойдём отсюда к лесу, - предложила мышка.

    Курочке не терпелось услышать продолжение мышкиного рассказа, и она, не сомневаясь, приняла приглашение.

    - Бабуля в сарай меня больше не пускала. И запретила ходить туда одной, - продолжала мышка свою историю. - Она расспрашивала меня: откуда я взялась, и как долго блуждала. Мне казалось, что ей действительно интересно, и принялась рассказывать попросту, но у бабули была совершенно иная цель. Она оборвала мой рассказ о родителях и скитаниях в каком-то месте и сказала:

    "Вот видишь, ты явилась из Томления. Очень многие возникают из Томления и в Нём часто погибают".

    - "Я не понимаю", - искренне сказала я.

    "А чего же тут не понимать", - засмеялась бабуля удивительным волнисто-спиральным смехом. - Сложного тут ничего нет. Томление - это неоформленное желание. Или желание, по тем или иным причинам непонятое..."

    - Как, как ты сказала? - прервала курочка мышку, очень чувствуя, о чём речь, но ей очень хотелось ещё раз услышать точное и верное определение.

    - Томление - это состояние, когда желание ещё не оформилось или не осозналось, - повторила сказанное мышка.

    - Это так, - прошептала курочка.

    - Так вот, бабуля всё время настаивала на том, что это просто, а "не просто" - совсем другое. Она объяснила это так: "В детстве в ребёнке нет страха. Ни страха, ни Томления. И потому он практически всемогущ, но уже в подростковом возрасте начинает нарастать Неведомое, Небывалое, что делает человека неполноценным - приходит Томление. Это уже не детский каприз. И Томление забирает себе судьбу человека - это чудовищный процесс, превращающий человека в Раба. С того момента восстают все неоткупные муки. И простой человек уже не способен одолеть тяготы смутного чувства. Он гоним, терзаем и давим. И чем дальше, тем жёстче. Потом он узнает, ЧТО его том