Курдский национализм. История и современность - [2]

Она охватывает восточную часть Западной Азии и Северную часть современного Ближнего Востока, включая в себя восточную (в значительной части — юго-восточную) часть современной Турции. север Ирака, северо-западные районы Ирана. север и северо-восток Сирии. Важный вклад в определение географических границ этнического Курдистана внесли работы западноевропейских и русских исследователей конца ХIХ — начала XX вв., когда происходила демаркация границ между Османской и Персидской империями, а также по результатам Первой мировой войны, которые привели к распаду Османской империи и актуализации проблемы курдского самоопределения[3]. К началу XX века курды населяли обширную территорию от воображаемой линии Хамадан — Урмия — Хой — Маку на востоке до линии Биреджик — Малатья — Эрзинджан на западе и от линии Ханекие — Киркук — Мосул — Алеппо на юге до линии Джульфа — Карс — Эрзурум на севере. Таким образом, общая территория этнического Курдистана составляла около 400 тыс. кв. км (что немного меньше территории Великобритании, Ирландии, Бельгии, Голландии, Дании вместе взятых). Кроме того, отдельные группы курдов обитали западнее курдистанского массива (в Конье и Дерсиме в Турции) и восточнее от него (в иранском Хорасане).

Этнический возраст курдов исчисляют примерно с середины I тысячелетия н. э. Однако на исторической сцене курды самостоятельно появились значительно позже, с эпохи позднего средневековья и в начале Нового времени[4]. Известный российский курдолог М.С. Лазарев относил начало этнической консолидации курдской народности к V–VI вв. н. э., которая затянулась на века по причине исключительно неблагоприятных внешних условий, сопровождавших курдскую историю на всех ее этапах, особенно ранних.

Территория этнического Курдистана всегда была яблоком раздора для его соседей. Осуществленный столетие назад в Османской империи геноцид армянского народа также тяжелым бременем лежит на исторической памяти курдов: закоренелый конфликт между армянами Восточной Анатолии и курдскими племенами о принадлежности пахотных земель, вызванный переселением в Восточную Анатолию мусульман из балканских стран и кавказских черкесов, перемещенных сюда по соглашению в результате нескольких русско-турецких войн в конце XIX века, нередко приобретали форму межэтнических и межнациональных распрей, подогреваемых экстремистами.

Для Турции определение понятия «Курдистан», равно как и курдский вопрос, долгое время носило и продолжает носить достаточно обостренный характер. Связано это с тем, что около половины вообще всех курдов имеют корни на территории Турции, при том, что значительная часть из них проживают в европейских странах (Германии, Франции, Швеции, Бельгии и др.).

Будучи типичным образцом «нации-государства», Турция на протяжении десятилетий проводила политику воплощения специфической национальной идеологии, где собственно, «нация-государство», как общность являлось и до сих пор является высшей ценностью и, по сути, сакральным символом, в котором нет места каким-либо сепаратистским намерениям отличного от турок этнического меньшинства. Социальная сложность курдского вопроса в полной мере очевидна на примере Турции. Достаточно сказать, что крупнейшим курдским городом на земле является не Диярбакыр на юго-востоке Турции и даже не Эрбиль на севере Ирака, а именно Стамбул, около двух с половиной миллионов жителей которого является курдами. При этом в самой Турции в среде националистически ориентированных курдов в отношении части юго-восточных провинций Турции зачастую используется термин не «юго-восток Турции» как он здесь официально именуется, а «Западный Курдистан». То есть в сознании таких националистически ориентированных лиц этот регион Турции является частью воображаемого конгломерата, именуемого Курдистаном или «Большим Курдистаном». При этом официальная точка зрения Анкары категорически отрицает подобные географические коннотации.

Примерно половина курдов Турции, численность которых по разным оценкам составляет до 18 миллионов человек, живут сейчас за пределами своих мест традиционного проживания. Несмотря на застарелые проблемы в межнациональных отношениях с собственным курдским меньшинством, Турция форсирует развитие экономических и культурных отношений с региональным правительством Курдистана на севере Ирака, где с большим успехом работают в настоящее время тысячи турецких предприятий.

Острота курдского вопроса последних лет опосредована становлением еще одной автономии — в сирийском Курдистане, причем автотомии анклавного типа, состоящей из трех курдских регионов: Африн, Кобани и Камышлы (Джизре), заявивших в начале 2014 г. о своем суверенитете и совместно именуемые, как «республика Рожава»[5]. управляемая на данным момент Высшим курдским советом, который со времени своего создания в июле 2012 г. исполняет функции парламента республики. Формально полностью автономный конгломерат из трех курдских кантонов был создан при активном участии курдской Партии демократического единства (ПДЕ), имеющей тесные идеологические связи с Партией рабочих Курдистана (ПРК), которая в течение 29 лет — с 1984 по 2013 год — вела партизанскую борьбу на территории Турции за создание независимого Курдистана.