Курчатов - [26]
Что делаете Вы, чем увлекаетесь, о чем мечтаете? Пишите скорее много, все. Я живу, не заглядывая вглубь, особенно не углубляясь в себя, и поэтому мне легко и спокойно. Читаю стихи французских поэтов и чудесные романы с действием, происходящим в экзотических странах, я сгораю с героями под тропическим солнцем, упиваюсь роскошью природы и мечтаю, мечтаю, мечтаю… Пусть! Я знаю, что умные, серьезные люди считают меня мыльным пузырем, пусть я мыльный пузырь, но я ведь летаю! Игорь, пишите мне, я жду, жду, жду. Вера».
№ 15
«Петроград, 21 июня [1923 г.]
Здравствуйте, милый Игорь!
Я только что вернулась с вечера у подруги и нашла на столе Ваше письмо. Спасибо, спасибо, что Вы еще помните обо мне. Мне хочется много рассказать Вам, ответить много на Ваше письмо, и завтра утром я буду писать Вам. Сейчас мне просто захотелось сразу послать Вам привет, сразу сказать несколько слов. Белая ночь, три часа, а светло так, что я пишу без огня. В далеком саду где-то слышен соловей, на улицах тишь, и на всем странный, волнующий и всегда изумляющий бледный отсвет светлого ясного неба. На столе — ландыши, и аромат их говорит о лесах, лугах, об аромате лесной глуши. Я устала, я измучилась за эти дни. Непрерывно шли экзамены, трудные, и я занималась две эти последние ночи напролет, но сегодня сдала последний и вздохнула свободно. После бала в голове обрывки мотивов танцев, и когда идешь, то кажется, будто еще делаешь движения в мерный такт музыке. Я люблю это томное, изможденное состояние, все неясно, туманно; перед глазами живут знакомые образы, лица, обрывки разговоров, переливы музыки, и засыпаешь среди этих грез и тумана воспоминаний так крепко и сладко. Меня переполняет волна большого, большого счастья, внутреннего, глубокого, того, которое родится без всяких внешних причин; оно как-то подымается само из глубины, заливает все, и жизнь кажется прекрасной, и людей любишь и прощаешь им все… Спокойной ночи».
№ 16
«22 июня [1923 г.]
Мне странно представить себе, что Вы, все Ваши друзья, Сильвия, Аня — кончаете в этом году Университет. Я ведь представляю себе всех вас такими начинающими мальчиками с некоторым задором. Теперь, наверное, вы стали солидными и серьезными — эту печать положила на вас всех наука. А дальше? Конечно, надо скорее, скорее уезжать из Симферополя, в центр, на север и если есть желание, силы и возможность, то учиться еще. Вы должны быть здесь, чтобы узнать современную жизнь в ее широком размахе и взглянуть на то прекрасное и великое, что оставило нам прошлое. Жизнь только в центре, и каждый должен узнать ее. Мне кажется, что вообще у Вас и выбора никакого быть не может, и если есть возможность, то необходимо ехать в Москву или сюда. Стремиться сюда, устроить здесь свою жизнь и учиться необходимо всякому, да я думаю — Вы сами это знаете. Мне бы так хотелось, чтобы Вы смогли приехать сюда, а не в Москву! Но все равно хоть и в Москву, приезжайте непременно, скорее! Поступайте в техническое и делайтесь инженером. Инженеры теперь завоевывают мир! Я вспоминаю, как, помните, в ночь моего отъезда мы гуляли с Вами по платформе, и Вы рисовали свое будущее. Почему-то я вспоминаю, что тона Ваши были довольно сумрачны, и у меня остался Ваш образ серьезный, даже строгий, с большой бородой, в кабинете с темной мебелью и со спущенными шторами. Лучше, чтобы было не совсем так. Нужно смотреть на жизнь блестящими глазами и верить в то, что она таит неизреченные сокровища. Мне так хочется скорее, скорее кончить свое учение и войти в жизнь для того, чтобы служить людям и дать им веру в красоту жизни.
А сейчас моя жизнь проходит между столом, заваленным учебниками, и редкими минутами, которые я провожу среди друзей, да еще часами, которые я провожу у пианино. Я не занимаюсь систематически музыкой, но сама играю много. Хотелось бы мне поиграть Вам и узнать, понравилось ли бы Вам то, что я так люблю. Во всей моей жизни, очень будничной и серой, в сущности, музыка только одна отрывает меня от обыденщины и дает душе успокоение и глубокую радость.
Недавно был день моего рождения. Мне исполнился 21 год. Я вспомнила, как в этот день в Симферополе мы с Вами гуляли по каким-то холмам и скалам и Вы объявили себя последователем Шопенгауэра, помните? А я была тогда легкомысленной девочкой. Теперь я другая совсем. Взрослая. Если мы встретимся, Вы не узнаете меня. А я Вас? Вы выросли? Стали ли взрослым? Чувствуете ли на плечах своих 20 лет? У меня бывают минуты, когда я бесконечно счастлива тому, что я живу, когда я целые дни пою и смеюсь и, кажется, никакие жизненные бури не сломят у меня внутри этой радости жизни».
№ 17
«Петроград, 24 октября 1923 г.
Я не помню, когда я получила Ваше последнее письмо, Игорь. Это было, кажется, очень, очень давно, весной, а теперь у нас мрачная осень. Почему-то сегодня я целый день все вспоминаю старое, Вас и то, что у меня связано с Вами. И мне захотелось рассказать о себе Вам. Может быть, тоненькая ниточка, которая тянулась между нами за эти годы, не порвалась еще совсем…
У нас за это время случилось ужасное несчастье — 12 сентября умерла моя мама. Все это случилось в Ярославской губернии, на Волге, где мы жили на даче. Там и похоронили мамочку. Мы приехали сюда. И пустой, и мрачной показалась нам наша городская квартира. И жизнь тоже опустела, кажется жестокой и бессмысленной. У меня крылья совсем подрезаны. Стараюсь отвлечься от тяжелых мыслей, веду хозяйство, езжу в Институт, пытаюсь заниматься дома, принимаю гостей, много играю на рояле, но это все мало помогает и ничего не клеится, пропало во мне то, что называют вкусом к жизни. И так тянутся дни. Все вспоминается то, что случилось: последние мамины дни, ее мучения, которые мамочка так скрывала, и, кажется, что мы, оставшиеся, так виноваты перед нею, что не смогли спасти. Виноваты за все тяжелое, которое приносили ей всю жизнь своими капризами, разными требованиями и т. п. А теперь уж ничем не загладить этого никогда, никогда… Если бы Вы знали мою мамочку, такую добрую, мягкую, чуткую. Вы бы поняли, как мне сейчас бесконечно тяжелы все эти воспоминания и мысли. Если бы я могла в жизни иметь столько любви и чуткости к людям, сколько их было у мамочки. Сейчас у меня совсем нет сил для жизни, и здоровье плохое, и душа истерзана. Я все больше лежу у себя на диване и думаю, и думаю. В окно смотрит серое небо, по стеклу бегут струйки дождя — гнилая Петроградская осень. Игорь, я прошу Вас, если увидите Сильвию, попросите ее написать мне, я потеряла ее адрес, а терять ее мне бы не хотелось. Если бы пришлось когда-нибудь встретиться с Сильвией и с Вами. Для меня это была бы радость. Всего хорошего. Привет прекрасному югу. Вера. Мой адрес: В.О., 3 л., д. 12, кв. 1».
В книге приведены интересные архивные материалы о жизни и деятельности Наркома ВМФ и Главнокомандующего ВМС СССР (1939–1947 гг., 1951–1956 гг.) Героя Советского Союза Адмирала Флота Советского Союза Николая Герасимовича Кузнецова — выдающегося военного моряка, под руководством которого ВМФ своевременно и во всеоружии встретил и достойно прошел тяжелейшие испытания самой страшной войны в истории человечества. Публикуются также воспоминания о нем его жены Веры Николаевны Кузнецовой и его соратников, некоторые высказывания Н.Г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.