Куприн: Возмутитель спокойствия - [23]
Вдова Карла Юльевича, Александра Аркадьевна Давыдова, родовитая дворянка, дама светская, очаровательная, говорившая большей частью по-французски, — некоторое время держала литературный салон, была знакома с Гончаровым, Тургеневым и семьей Виардо, материально и морально поддерживала поэта Надсона в его последние годы. Благоволила к Гаршину, Мамину-Сибиряку, Горькому и не находила таланта у Чехова.
С 1892 года Давыдова издавала журнал «Мир Божий», который к началу нового века превратился в орган марксистов (Александра Аркадьевна звала их «марксятами»). За полемикой «Мира Божьего» и народнического «Русского богатства», с которым сотрудничал Куприн, увлеченно следила читающая Россия. И только посвященные знали, что на самом деле сотрудники обеих редакций дружат и что у Александры Аркадьевны был страстный роман с Николаем Константиновичем Михайловским, редактором «Русского богатства».
Марксистский уклон «Мира Божьего» возник отчасти потому, что дочь Давыдовой Лидия Карловна вышла замуж за Михаила Туган-Барановского, одного из первых теоретиков отечественного марксизма.
Лидия Карловна Давыдова была помощницей и любимицей матери. Она окончила Высшие женские (Бестужевские) курсы, знала несколько языков, отвечала в «Мире Божьем» за отдел переводной литературы и сама много переводила. С юности она отличалась живым умом и прогрессивными взглядами. Ее гимназическими подругами были Надежда Крупская и Ариадна Тыркова-Вильямс, и обе впоследствии занимались политикой. Давыдова предполагала именно Лидии передать «Мир Божий», но та умерла в 1900 году, совсем молодой. Эта смерть совершенно подкосила мать, тем более что незадолго до этого она пережила трагедию с сыном Николаем.
Николай Карлович Давыдов (в семье его звали Кока, Кикш) был типичный представитель «золотой молодежи», бонвиван и балагур, душа компании. Окончив юридический факультет Петербургского университета, он мог бы сделать блестящую карьеру, но судьба распорядилась иначе. Николай Карлович провалился в полынью, и его парализовало. На него надеяться Давыдовой не приходилось; он стал инвалидом, передвигался в коляске, хотя духом не падал и в шутку называл себя велосипедистом.
Был у Давыдовых и свой «скелет в шкафу». В семье воспитывалась приемная дочь Мария, для близких Муся, о которой судачил весь светский Петербург. Она-то и станет женой Куприна.
Никто точно не знал истории появления Муси в доме Давыдовых. Любопытным приходилось довольствоваться той версией, что озвучили сами Давыдовы. Якобы 25 марта 1881 года горничная доложила Александре Аркадьевне, что кто-то позвонил в дверь, она открыла, а там ребенок, на вид около года. И рядом никого. Бросились вниз к швейцару; тот вспомнил, что наверх прошла хорошо одетая дама с ребенком на руках, а вышла уже одна.
Девочку оставили, и дату ее появления записали как дату рождения. Окрестили Марией.
И пошли по Петербургу толки. Говорили, что это внебрачная дочь Александры Аркадьевны и Николая Константиновича Михайловского. Кто-то утверждал, что это ребенок от Надсона. Но более подозревали Карла Юльевича, который не отличался строгой моралью; предполагали, что мать Муси — кто-то из его консерваторских учениц[69]. Однако сама Мария Карловна, Муся, как-то обронила, что ее матерью была террористка-народоволка Геся Мироновна Гельфман, одна из двух женщин (вторая — Софья Перовская), осужденных по делу об убийстве 1 марта 1881 года императора Александра II. Геся не была казнена только потому, что на момент вынесения смертного приговора была беременна. По официальной версии, девочка, которую она родила в тюрьме, была помещена в воспитательный дом и, не прожив и года, умерла.
Сохранились и фотографии, и выразительные описания внешности Муси Давыдовой. «Черноглазая, жизнерадостная, остроумная женщина, Мария Карловна была необычайно привлекательна, и ее чуть хрипловатый, насмешливый голос звучал задорно и победно», — вспоминал Корней Чуковский[70]. Вера Николаевна Бунина писала, что Мария Карловна была похожа на красивую цыганку[71]. А вот Ариадна Тыркова-Вильямс несколько приоткрыла причины, заставлявшие Куприна страдать в этом браке:
«Муся была странная девушка. Очень хорошенькая. Стройная, с правильным лицом, с нежной кожей, с темными волосами и темными, насмешливыми глазами. Ее портил смех, недобрый, немолодой. Точно смехом своим она говорила:
— Какие вы все дураки, и до чего вы все мне надоели.
С раннего детства видела Муся вокруг себя знаменитостей, музыкантов, певцов, артистов, писателей, чьи имена повторялись с восхищением, иногда с искренним почтением. В Мусе все эти знаменитости дразнили беса насмешки. Она была очень неглупая девушка, но не было в ней ни крупинки энтузиазма ни к идеям, ни к людям. Беспощадно отмечала она в них все дурное, глупое, ничтожное и очень зло всех и все высмеивала. В ней не было злости, не было желания делать людям что-то неприятное, дурное. Но сердце у нее было немолодое, подсушенное. Возможно, что на нее с детства шли холодные сквозняки от женщины, которую она звала мамой. Все же Муся была очень общительная, у нее было много приятельниц, приятелей, поклонников. Ей нравилось, когда за ней ухаживали. Кокетничать она была мастерица»
Саша Черный (1880–1932), знаменитый сатирический поэт, по одним оценкам — «безнадежный пессимист», по другим — «детская душа». Каким был этот человек, создавший язвительную картину своей эпохи и вдруг развернувшийся к противоположным жанрам? Что заставляло его бросаться от сатиры — к лирике, от революционных манифестов — к религиозному миссионерству, от ядовитых политических памфлетов — к стихам для детей? По каким причинам он ушел из процветающего журнала «Сатирикон»? Отчего сторонился людей, хотя в круг его общения входили Куприн, Аверченко, Горький, Чуковский, Маршак? Почему всю жизнь искал «вершину голую»? Как вышло, что он прошел всю Первую мировую войну, а в решающие дни 1917-го оказался в Пскове, эпицентре переломных для державы событий?.
Аркадий Аверченко (1880–1925) — титулованный «король смеха», основатель, неутомимый редактор и многоликий автор популярнейших журналов «Сатирикон» и «Новый Сатирикон», выпускавший книгу за книгой собственных рассказов и умудрившийся снискать славу эпикурейца, завсегдатая ресторанов и записного сердцееда, — до сих пор остается загадкой. Почему он, «выходец из народа», горячо приветствовал Февральскую революцию и всадил своей знаменитой книгой «Дюжину ножей в спину революции» Октябрьской? Почему Ленин ответил на «Дюжину ножей» личной рецензией, озаглавленной «Талантливая книжка»? Почему, наконец, ни одна из «историй сердца» не довела юмориста до брачного венца? Виктория Миленко, кандидат филологических наук, севастопольский исследователь жизни и творчества своего земляка, предприняла попытку дать объемное жизнеописание Аркадия Аверченко и ответить на многие вопросы, объединив зарубежные исследования, отечественные наработки и свои открытия как в архивных фондах, так и в истории семьи писателя, разыскав его здравствующих родственников.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.