Куприн: Возмутитель спокойствия - [21]
Глава семьи, Сергей Яковлевич Елпатьевский, был коллегой Куприна по сотрудничеству с «Русским богатством». Бывший народоволец, он несколько лет прожил с женой и двумя дочерьми в ссылке, в Ялте поселился четыре года назад. Сергей Яковлевич имел непростой характер, внешне производил впечатление человека угрюмого.
Жена его Людмила Ивановна, которую все звали «мамашей», приняла Куприна так, как женщины «за сорок» умеют принимать бесприютных холостяков. Она его почти усыновила и через короткое время составила ему решающую в жизни протекцию. Александр Иванович до конца своих дней будет считать Людмилу Ивановну чуть ли не второй матерью.
Определенную пикантность в общение Куприна с Елпатьевскими вносила их дочь, двадцатилетняя Людмила («Лёдя»), недавно вышедшая замуж и уже имевшая ребенка. Муж был много старше, жил в своем имении, а Людмила подолгу гостила у родителей, вовсю флиртуя с молодыми гостями дома. Куприн ее заинтересовал. «Украдкой я и Александр Иванович рассматривали друг друга в стенном зеркале, — вспоминала она, — в котором отражалась картина темных гор Уч-Коша, а на подзеркальнике в бокале стояли белые подснежники. <...> Тогда... Куприн был молод, жизнерадостен, с военной выправкой, с походкой вразвалку и с застенчивостью офицера, жившего в глухом полку разгульной, полнокровной жизнью»[59]. А бывший офицер сразу и влюбился в Лёдю. Много лет спустя он признается ей:
«Вы, вероятно, и не подозревали того, что я в Вас был немножко влюблен? И, конечно, не помните, как смешно и печально окончился этот роман?
Мы спускались с Дарсановского холма <...>. И вот когда мы обогнули церковь, на самом крутом месте спуска и на самом критическом месте разговора случилась катастрофа. Мне помнится, будто я уже прижал левую руку к сердцу, а правую готов был простереть к голубому небу, как вдруг споткнулся, упал поперек густо пыльной дороги и покатился по ней, подобно кегли. Встал я белый как мельник, и на этом белом фоне — пунцовое от стыда лицо. Первым Вашим движением было — убежать или сделать вид, что Вы вовсе не знакомы с экстравагантным молодым человеком, вздумавшим кувыркаться среди бела дня на улице модного курорта. Но природная доброта взяла верх. Вы не только не бросили меня в этом моем идиотском положении, но даже милостиво помогли мне привести себя в сравнительно человеческий вид»[60].
Романа не случилось, но флирт определенно намечался.
У Елпатьевских Куприн сразу узнал все новости. На Пасху в Ялту приехали Мария Павловна Чехова, Бунин, Миролюбов, а еще Ольга Леонардовна Книппер, актриса Художественного театра. Носился слух: Чехов женится на Книппер! Куприн оказался внутри этой интриги и, конечно, от всего закружилась голова. Своему киевскому другу Киселеву, который теперь виделся далеким прошлым, он писал: «Горы, море, кипарисы, розы, тополя, татары — красоты неописанные и в таком количестве, что охлебаешься... Я живу, работаю, обжираюсь, знакомых миллион»[61]. Так и тянет прибавить: с самим Чеховым на дружеской ноге.
Благодаря тому, что Книппер вскоре после Пасхи уехала в Москву и они с Чеховым стали переписываться, мы знаем о том, что происходило в это время с нашим героем. 24 апреля 1901 года Чехов сообщил Ольге Леонардовне: «Куприн сидит у нас целый день, только ночует у себя. Бунин в Одессе»[62]. Это был ответ на ее вопрос: «Как поживает Миров, Куприн? Последний не надоедает тебе? Кланяйся обоим от меня» (18 апреля)[63]. Чуть позднее, 26 апреля, Книппер поинтересуется: «Что делает Куприн? Ходит к тебе? Скучный он или ничего?»[64] На этот вопрос Чехов не ответил. Но и без этого очевидно, что как только Бунин уехал из Ялты, Куприн начал «старацця»: доказывать, что он ничем не хуже. Более того, принялся ухаживать за теми дамами, которые нравились Бунину.
Он пытался очаровать Марию Павловну. Между тем не мог не знать, что она симпатизировала Бунину и даже просила у брата благословения на брак с ним (Чехов отказал). Была еще одна женщина, о которой Бунин именно в 1901 году написал в дневнике: «Красавица Березина!» «Куприн, по-видимому, влюблен, очарован, — писал Чехов Ольге Леонардовне Книппер 26 апреля. — Влюбился он в громадную, здоровенную бабу, которую ты знаешь и на которой ты советуешь мне жениться»[65]. Чеховеды установили, что речь идет о миллионерше, владелице имения Суук-Су в Гурзуфе Ольге Михайловне Соловьевой-Березиной.
Березина — роскошная и во всех смыслах дорогая женщина[6*] — в прошлом году овдовела и была объектом повышенного внимания, однако, похоже, слабость питала исключительно к Чехову. Тем не менее через два года, когда Куприн привезет к Чехову молодую жену, та будет поражена бестактными шутками Антона Павловича:
«Острил (Чехов. — В. М.) над Куприным, рассказывая, как... будто бы присмотрел ему очень хорошую невесту — вдову лет пятидесяти с большими средствами. При упоминании имени Александра Ивановича вдова вздыхала и закатывала глаза. Но почему-то, несмотря на все авансы этой дамы, Александр Иванович не оценил ее прелестей и капитала <...>
Я чувствовала себя очень неловко»
