Купольный город - [6]

Лингвистика очень заманчива. Доподлинно известно, что до эры науки на планете существовало двести пятьдесят восемь стран и независимых территорий. Наши исследователи пока активно работают в странах бывшей Европы. На очереди страны бывшей Азии, такие как Индия, Монголия, Япония. Архивариусы обнаружили достоверные карты миры, на которых отмечены все государства наших предков. Задача горожан — исследовать все эти страны в поисках вновь образованных городов. Пока мы считаем, что наш город — единственный на планете, образовавшийся после кислородного взрыва. Однако не исключается возможность появления других городов на более отдаленных территориях планеты (например, в Африканских странах или странах Северной, Южной и Центральной Америки). Пока догадки остаются догадками. За двадцать три года нашего нового существования мы можем с уверенностью говорить только о странах Европы. Ни в Греции, ни в Испании, ни в Болгарии, нигде мы не нашли следов существования нового человека. Везде полная разруха, буйство природы на некогда ухоженных асфальтированных дорогах, кирпичных зданиях, железнодорожном полотне… Криокамеры с биологическим материалом с каждый годом найти всё сложнее. Поисковики теперь передвигаются на новейших внедорожниках-амфибиях, позволяющих пробираться по зарослям, лесам, рекам и морям, надежно защищая людей и транспорт от нашего главного врага — насекомых. Экскаваторная техника необходима для раскопок. Только в недрах земли мы можем найти интересующие нас криокамеры и те немногие артефакты прежней жизни, которые смогли сохраниться до наших дней в старинных бомбоубежищах, подвальных помещениях и долгоразлагаемых контейнерах.

Главный артефакт — это, конечно, электронные и аудиокниги. Бумажные издания, к сожалению, уже полностью разрушены, кроме музейных экспонатов, обнаруженных поисковиками и архивариусами в вакуумных коробах. Но чтобы прочесть эти книги, мы должны знать все языки (теперь уже мертвые). Для этого и нужны лингвисты. Пока мы исследовали огромную территорию России, требовались, в основном, только русский и английский языки. Позднее, при выходе на рубежи европейских стран, лингвисты набросились на немецкий, итальянский, французский. Оказались нужными также китайский, японский и корейский языки. Архивариусы находят письменные источники и на других (пока только европейских) языках. Например, недавно поисковики провели несколько месяцев на раскопках на территории бывшей Польши и обнаружили несколько артефактов. Все лингвисты с этого момента усиленно изучают структуру польского языка. Единственный минус работы лингвиста — это безвылазное существование в пределах Купольного города. Это-то мне и не нравится. Я, наверное, слишком любопытная, чтобы сидеть на одном месте изо дня в день, листая очередные электронолисты (если об этой черте характера прознают вышестоящие лица, они точно заново упекут меня в особый медкорпус).

Сочетать интерес к мертвым языкам и общее любопытство насчет наших предков можно, работая архивариусом. Конечно, большинство архивариусов, как и лингвисты, запрутся в своем корпусе и в полном одиночестве изучают выданные им артефакты. Но по желанию архивариусы имеют возможность сопровождать поисковые отряды (все понимают опасность этих вылазок, поэтому здесь первоочередное значение имеет добровольное участие человека, его желание).

Только я услышала мягкий женский голос («Время 21.00. Отбой»), как тут же началось мое непрекращающееся видение, порой изматывающее меня всю ночь напролет. Я, как и в каждом моем сне, иду по тропинке в лесу. Какая красота вокруг: деревья, кустарники, растущие везде, без определенной системы, совсем не как в наших кислородных парках, где положение деревьев четко высчитано и вымерено. Переплетение веток, сучьев, листьев, цветов напоминает мне хаос расположения нейронов в моем головном мозге: всё также сумбурно, иррационально, асистемно.

Вдруг мое видение начинает меняться. Такого раньше никогда не было. Лес постепенно редеет. Я как будто различаю даже небольшую полянку, заросшую гигантскими красными цветами, похожими на маки. Я чувствую, что должна идти туда, в это маковое царство. Что же меня туда так тянет?..

— Время 6.00. Подъем, — сообщил всё тот же женский голос, прервав мое видение. Но, даже проснувшись, я четко различала эту полянку в лесу. Игра моего воображения иногда пугает меня.

Наступила неделя первогодичной аттестации. Мы (вновь появившиеся, успешно прошедшие курс обучения в течение одного года) надеялись, что принимать аттестацию будут наши же учителя. Но оказалось, что учителя выступают в качестве наблюдателей, а оценивают наши знания представители правительственного комитета по образованию. Такое новшество в системе образования было введено с целью оценивания способностей каждого нового горожанина (полноценными же горожанами мы будем считаться тогда, когда пройдем весь двухгодичный курс образования и начнем трудиться в выбранной нами области на благо всего Купольного города, то есть станем частью системы).

Несмотря на большое волнение (я бы не призналась в нём даже под дулом лазерной пушки, сжигающей всё на своем пути), я успешно и без особых трудностей прошла аттестацию по обществознанию (это новая и старая история, география до э.н., статистика), экологии (инженерная и промышленная экология, климатология) и лингвистике. В частности, аттестационную комиссию поразил, как мне показалось, мой проект по совокупному обучению первогодок мертвым языкам старого мира. Меня признали истинным гуманитарием и предложили список профессий, на которые у меня уже есть автоматическое одобрение по результатам первогодичной аттестации: историк, учитель, лингвист, архивариус.