Купина - [57]

Слова князя Якова Долгорукова Петру Великому

В Центральном государственном архиве древних актов в Москве удалось получить и просмотреть ряд документов XVII столетия, имеющих отношение к строительству Измайлова (фонд 27). Среди них и двадцать планов-чертежей, о которых речь пойдет ниже.

Вот «Мысли царя Алексея Михайловича о ратном деле, как защищать государство от врагов и как показать себя и своих подданных готовыми к ратному ополчению. Собственной руки Алексея Михайловича». Небольшая самодельная тетрадка из пожелтевшей бумаги с обтрепанными краями. На первой странице, видимо для пробы пера, каракули и завитушки, отдельные буквы.

Документ, называющийся «О соколиной охоте царя Алексея Михайловича, и об устройстве ея». Три книжечки. Две из них размером меньше ладони, а третья совсем маленькая — в четыре сложенных пальца шириной и в пять длиной. Первая книжица переплетена в кожу и имеет дырочки для завязок, тоже кожаных. Писано тушью и так, что на каждой странице всего по двадцать слов с небольшим, на иных и того меньше. Вторая книжечка потоньше и не переплетена. Здесь еще меньше слов на каждой странице — по восемь — десять. А третья книжка-малышка сшита из листов размером в два спичечных коробка.

В папке с названием «О дворцовых селах, о пребывании в них царя Алексея Михайловича, о полевых в них хозяйствах, постройках и пр.» хранятся длинные и узкие полосы бумаги. Эта серая, пожелтевшая и вся в пятнах голландская бумага иногда имеет вид небрежно оторванных клочков. Списки, перечни, записки, письма…

«Отрывок записок о подрядах разных предметов для церкви на Коломенке и для виноградной плотины в селе Измайлове», «О подрядах крестьянина села Измайлова Ульяна Осеева», «О пустошах, взятых у ямщиков к селу Измайлову», «Об отмежевании земель села Измайлова с прилежащими к нему селениями» — документов много, всех не перечесть, да это и не нужно. Важно то, что из этих отрывочных записей по капле выжимались необходимые сведения, постепенно складывалась картина строительства в подмосковной вотчине и воссоздавался образ самого создателя Измайлова, его роль в становлении опустошенного войнами и «смутой» государства. А личные качества Алексея Михайловича, безусловно, были незаурядными. Он был человеком образованным, много читал и даже писал. Например, воспоминания о польской войне или «Уложения сокольничая пути».

Эта историческая фигура весьма противоречива. С одной стороны, благочестие и следование издавна заведенным на Руси обычаям, а с другой — небывалый размах строительства, ломка старого, невиданные дотоле театр, иностранцы, присутствие которых послужило в 1643 году даже причиной очередного бунта в народе. Алексея отличали энергия, бурная деятельность, и в то же время, при живом интересе ко всему новому и полезному для государства, он вел образ жизни весьма скромный, если не аскетический.

В дореволюционной литературе Алексей изображался всегда как тихий, богобоязненный человек, хороший семьянин и любитель охоты. Но это как-то не вяжется с бурной, насыщенной событиями эпохой. Как будто — «тишайший», но в то же время известно, что образцом монарха был для него Иван Грозный. Царь Алексей любил читать его сочинения и часто заказывал панихиды по Ивану IV.

Когда читаешь летописи XVII столетия, понимаешь, что «тишайшим» (в прямом смысле этого слова) Алексея Михайловича назвать никак нельзя. Возьмем короткую цитату из летописи Льва Вологдина:

«В лето 7153, а от Рождества Христова 1645, Алексей Михайлович взошед на царство, во-первых, отбил посланными войсками турков и татар, нападавших на украины; утишил начавшийся бунт новгородской; отложившихся пскович принудил военную силою к сдаче и послушанию, казнив завотчиков; сочинил Уложение. Сам ходил с войском под Смоленск… также ходил в Лифляидию, даже до Риги»[25].

Усмирил бунт новгородцев, казнил псковичей… Для подобных дел надо обладать твердым характером, характером жестоким и деспотичным. «Тишайшим» царь был прозван не за мягкость характера. Дело в том, что понятие тишины в сознании православного человека того времени отождествлялось с понятием благочестия. В молитвенном прошении о государе, например, провозглашалось: «…да и мы в тишине его тихо и безмолвно поживем во всеком благочестии и чистоте». «Тихость» вовсе не противоречит здесь сильному и крутому нраву. Нам, живущим в конце XX века, трудно понять выражение «царская смиренная гроза». Гроза, буря, жестокость, деспотизм и вдруг — «смиренные». А не понимая этого, мы, говоря «тихий», вносим в это слово современное его значение.

По описаниям современников вставал владелец Измайловской вотчины в четыре часа утра. При помощи спальников и постельничьих умывался, одевался и выходил в Крестовую палату. Молитва на четверть часа и окропление святой водой. День заканчивался в этой же палате точно такой же процедурой. После утренней молитвы Алексей Михайлович посылал спросить о здоровье своей жены, узнать, хорошо ли царица почивала, и шел с ней здороваться.

Затем царская чета слушала заутреню в дворцовой церкви, иногда раннюю обедню. Пока шла служба, в передней собирались бояре, думные дьяки. У каждого было свое дело, свой доклад. Царь выслушивал их и давал распоряжения. Дела могли быть не просто важными, а историческими. Вспомним хотя бы, что как раз в эти годы шло освоение русскими Сибири, совершались путешествия А. Булыгина, В. Пояркова, С. Дежнева, О. Степанова и Е. Хабарова, основывались города Нерчинск (1658 г.), Иркутск (1659 г.), Селенгинск (1666 г.). Дела новые, а форма доклада старая. Каждый кланялся в землю не менее тридцати раз.