Купец, сын купца - [2]

– Нет.

– По-азербайджански говорить умеешь?

– Турецкий знаю хорошо, пойму и по-азербайджански.

– В случае необходимости сможешь говорить по-азербайджански?

– Думаю, что смогу. Наконец, можно выучиться.

– Учиться некогда. А арабский знаешь?

– Читать могу, а разговаривать не умею.

– Сойдет, по моему. А теперь слушай внимательно. В городе Тебризе живет богатый армянин, торговец коврами. Он твой отец. Тебе исполнилось двадцать лет, и отец решил отправить совершеннолетнего сына в дальние края с партией отличных персидских ковров, чтобы он повидал свет и научился вести коммерческие дела. Ты едешь из Тебриза до Батуми транзитом, а там пароходом до Стамбула. Как думаешь, годится?

– Я в Тебризе не был, ничего не знаю о своем мнимом отце и о его семье, – ответил я. – А потом, как насчет паспорта, виз и что мне делать в Стамбуле с партией ковров? Ведь я в них ничего не понимаю.

– До отъезда ты будешь знать все: и на какой улице живешь в Тебризе, и в каких рядах находится лавка отца, и где живут твои сестры, братья, тети и дяди. Где находится армянская церковь и в какой школе ты учился, даже имя директора школы будешь знать. Одним словом, сам почувствуешь, что родился и вырос в Тебризе. А теперь возьми эти тетради, – Беридзе протянул мне две толстые тетради, – зазубри, как закон божий, все, что в них написано о торговце коврами Амбарцумяяе и о его семье. Поедешь на пять дней в наш загородный дом и примешься за дело. Никто тебе мешать не будет, а тетя Сато позаботится обо всем: накормит и напоит, изредка даже стаканчик вина поднесет. Вопросы есть?

– Когда ехать?

– Дней через семь. Как только поезд из Тебриза минует Джульфу, я дам тебе знать. В этом поезде будет находиться один молодой человек, с которым вы поменяетесь местами где-нибудь неподалеку от Тбилиси. Здесь ты прервешь поездку, чтобы дать возможность остальным пассажирам разъехаться. Жить, конечно, будешь в гостинице, поинтересуешься достопримечательностями города, сходишь в музей, в картинную галерею, заведешь маленькую любовную интрижку с девушкой, которую мы подкинем тебе. Это чтобы оправдать твою задержку в Тбилиси. Разумеется, здесь у тебя никаких знакомых нет, с нашими встречаться тоже не будешь. Если понадобишься, я сам тебе дам знать, где мы встретимся.

– Зачем такие предосторожности у себя дома? – спросил я.

– Затем, чтобы избежать всяких случайностей. Ты что же, полагаешь, в Тбилиси нет иностранных агентов? Недавно один наш человек был схвачен в порту Пирей, не успел доехать до Афин. Потом выяснилось, что это дело рук иностранного агента, который живет у нас с давних времен. Тебе еще нужно одеться соответствующим образом. – Беридзе позвонил по телефону и спросил кого-то:

– Нико, как одеваются нынче богатые молодые люди в Тебризе?… Нет, он христианин… Подбери для него все, что нужно… Срок – пять дней. Нужно успеть. Иначе Леонидас оторвет тебе голову.

Неделю спустя я снова стоял перед Беридзе. Он взял у меня тетради и устроил экзамен, по нескольку раз переспрашивая одно и тоже.

– С такой памятью можно смело в академики идти, – сказал он наконец. – А в шариате ты что-нибудь смыслишь? Коран читал? Человек, родившийся и выросший в мусульманской среде, должен хоть немножко знать законы ислама, даже если он и христианин.

– Немного знаю…

– Мы из тебя муллу не собираемся делать. А теперь запиши адрес двух купцов, контрагентов твоего отца в Стамбуле. Они компаньоны и держат лавку в крытом базаре. По приезде сдашь им ковры, а если понадобится – сошлешься на них, они подтвердят, что ты действительно сын купца Амбарцумяна из Тебриза. Вообще они помогут тебе во всем. А теперь зайди к нашему кассиру и получи у него три чека, по пять тысяч долларов каждый, на предъявителя в стамбульское отделение банка «Лионский кредит». Деньги это большие, и за их расходование строго по назначению ответишь головой. Чек или чеки вручишь торговцу лишь тогда, когда уверишься, что товар стоящий.

– В Тбилиси легко говорить – ответишь головой. А если человек согласится продать товар только после получения денег? Допустим, из осторожности ты заплатил ему половину обусловленной суммы, а на поверку окажется, что он подсунул тебе подделку, как быть в таком случае? В полицию с жалобой не пойдешь.

– На то ты и разведчик, чтобы не дать обвести себя вокруг пальца. Впрочем, ты и так знаешь не хуже меня, где и как следует поступать. До сих пор в твоей работе осечек не было. (Беридзе, бывший студент политехнического института в Петрограде, был единственный из всех моих знакомых грузин, говоривших по-русски без всякого акцента.) Получишь еще валюту на личные расходы, а также бриллиантовые запонки и булавку на галстук. Не может же сын богатого купца из Тебриза, да еще отправляющийся за пределы Персии, обойтись без таких украшений. Прежде чем уйдешь из управления, поднимись к товарищу Леонидзе, он хотел тебя видеть.

Перед каждой сложной операцией разведчик волнуется, зная по опыту, как часто исход дела зависит от множества непредвиденных случайностей. Волновался и я. Я мог случайно встретить пассажиров поезда, в котором ехал мой двойник из Тебриза, в Батуми; меня могли узнать знакомые, ведь я работал, в этом городе после его освобождения от меньшевиков; наконец, не было никакой уверенности, что агенты иностранных разведок уже не напали на мой след. Английская политическая полиция в Стамбуле тоже запросто могла снять меня прямо с парохода, при проверке документов. И все-таки без всяких помех я купил билет первого класса на итальянский пароход, курсировавший между Батуми и Стамбулом, сдал в багаж тюки с коврами и пустился в путь.