Культуры городов - [69]

Шрифт
Интервал

.

В «стильном» интерьере ресторана «Апертура» клиенты заведения – а это работники рекламы, графические дизайнеры, фотографы и сотрудники издательств района Флатирон, расположенного в южной части Пятой авеню, – должны чувствовать себя как дома. Ларри, один из трех совладельцев ресторана, сам придумал проект интерьера. Свет разноцветных светильников, как на театральной рампе, окрашивает белые стены в теплые тона. Музыкальным фоном для разговоров служит записанный Ларри микс соула, джаза и европопсы. Туалеты встроены в полые фальшивые колонны, имитирующие архитектурные детали лофтов, которыми изобилует этот район. Каждый месяц приходящий куратор устраивает художественные выставки, каждая из которых предваряется открытием. Ларри немногим за тридцать, коренной нью-йоркец, он родился в Астории[41] и вырос в буржуазном районе Квинса. На паях с отцом Ларри владеет еще одним рестораном из нашей выборки – в Квинсе. Несмотря на финансовое участие отца, практически все аспекты повседневной деятельности ресторана Ларри контролирует самостоятельно. Совладельцы Ларри в «Апертуре» – два египтянина: шеф-повар (в возрасте 25–30 лет) и управляющий (за 30). В «Апертуре» 62 посадочных места и 10 барных стульев у стойки. Ресторан открылся в 1985 году.

Второе заведение называется «Миа». Это китайский ресторан, расположенный недалеко от Грамерси-парка – единственной частной площади в Нью-Йорке. Это вполне буржуазный район немного к востоку от Флатирона, здесь расположены жилые дома, банки, штаб-квартиры страховых компаний, рекламные фирмы и один колледж. Современный экстерьер и гламурное оформление создают богатую «американскую» атмосферу. Здесь нет привычных для китайских ресторанов красных столов и картин с драконами. На черных столешницах стоят вазочки со свежими цветами, пол выложен черно-белой плиткой, блестит полированная барная стойка. Единственное, что напоминает о Китае, – это меню с блюдами сычуаньской кухни, палочки на столах и один-единственный китаец-официант. Владелец – Ли, родом с Тайваня. Его семья уже много лет владеет рестораном на Тайване, а его братья управляют несколькими ресторанами в Нью-Йорке. В «Миа» 60 посадочных мест и 10 барных стульев у стойки, ресторан открылся в 1985 году. Дизайном ресторана занимался сам Ли и его семейство, они же принимают все решения относительно меню.

Третий ресторан – «Джунгли» – открылся в 1987 году в верхнем Вест-Сайде недалеко от Линкольн-центра и прошедших джентрификацию торговых зон на Бродвее и Коламбус-авеню. И хотя меню здесь бразильское, хозяин заведения дон Педро (для постоянных посетителей Пит) – не бразилец и не португалец, а испанец. На белых стенах – стилизованные под фрески изображения лесов Амазонии. Ресторан посещают американцы среднего и верхушки среднего класса из близлежащих районов и латиноамериканцы со всего города, а также представители дипломатического корпуса стран Латинской Америки. Раньше у Пита был другой ресторан, но он продал его, когда повысилась арендная плата. Тогда он устроился главным официантом в еще один бразильский ресторан, а затем, взяв оттуда нескольких официантов и шеф-повара, открыл «Джунгли». Пит принимает все решения относительно дизайна интерьера, меню и управления. В ресторане 107 посадочных мест.

Четвертое заведение нашей выборки – «Нептун» – впервые открылся более полувека назад в Астории как ресторан морепродуктов. В нем 60 мест. Теперешний хозяин Джон купил ресторан в начале 1970-х годов, когда предыдущие владельцы закрыли заведение. Еще ребенком Джон переехал с родителями из Италии, поэтому он сделал упор на итальянскую кухню, но название оставил прежним, поскольку ресторан пользовался в районе хорошей репутацией. Сначала у ресторана было три совладельца, но в 1985 году сын Джона Ларри выкупил у остальных их доли. «Нептун» расположен на людной коммерческой улице под эстакадой с линией метро, в двадцати минутах езды от Манхэттена. В интерьере – панели темного дерева, зеркальные стены, перегородки из стеклянного кирпича, мягкий свет огней рампы. О старой тематике напоминают рыбацкие сети и вынесенные «на берег» предметы, однако Ларри как раз меняет декор на новый – с тканями в стиле «прованс», плетеными корзинами, живыми цветами и картинами. Новое оформление несколько контрастирует с меню с традиционными итальянскими блюдами и вариациями на тему новой кухни. По столам расставлены бутылки минеральной воды с ценниками на горлышках. Став совладельцем, Ларри взял на себя все решения относительно меню и интерьера. Исторически Астория – район иммигрантов. За последние 10 лет выходцев из Ирландии, Италии и Греции сменили новые иммигранты из Азии и Латинской Америки. Помимо недавно поселившихся здесь вероятных агентов джентрификации, источником дохода для «Нептуна» являются работники расположенной неподалеку студии по производству телевизионных программ, фильмов и рекламы, которые приходят сюда на обед.

Работники ресторанов

В нашем исследовании приняли участие 35 респондентов из 17 стран Северной Африки, Ближнего Востока, Азии, Скандинавии, Карибского бассейна, Северной и Латинской Америки. За исключением одного владельца, которому под 60, возраст респондентов варьируется примерно от 18 до 45 лет; среди них два помощника официанта и уборщица из Бангладеш, бармен и два официанта из Бразилии, разносчик, официантка, шеф-повары и менеджер по работе на вынос из Китая, официант из Израиля, бармен и два собственника из Египта, повар с Гаити, управляющий из Гонконга, собственник из Италии, уборщик, повар и резчик салатов из Мексики, помощник официанта из Марокко, официантка из Норвегии, официант с Филиппин, официант из Португалии, собственник из Испании и собственник с Тайваня.


Рекомендуем почитать
Социально-культурные проекты Юргена Хабермаса

В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.


Пьесы

Пьесы. Фантастические и прозаические.


Краткая история пьянства от каменного века до наших дней. Что, где, когда и по какому поводу

История нашего вида сложилась бы совсем по другому, если бы не счастливая генетическая мутация, которая позволила нашим организмам расщеплять алкоголь. С тех пор человек не расстается с бутылкой — тысячелетиями выпивка дарила людям радость и утешение, помогала разговаривать с богами и создавать культуру. «Краткая история пьянства» — это история давнего романа Homo sapiens с алкоголем. В каждой эпохе — от каменного века до времен сухого закона — мы найдем ответы на конкретные вопросы: что пили? сколько? кто и в каком составе? А главное — зачем и по какому поводу? Попутно мы познакомимся с шаманами неолита, превратившими спиртное в канал общения с предками, поприсутствуем на пирах древних греков и римлян и выясним, чем настоящие салуны Дикого Запада отличались от голливудских. Это история человечества в его самом счастливом состоянии — навеселе.


Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Монография, подготовленная в первой половине 1940-х годов известным советским историком Н. А. Воскресенским (1889–1948), публикуется впервые. В ней описаны все стадии законотворческого процесса в России первой четверти XVIII века. Подробно рассмотрены вопросы о субъекте законодательной инициативы, о круге должностных лиц и органов власти, привлекавшихся к выработке законопроектов, о масштабе и характере использования в законотворческой деятельности актов иностранного законодательства, о законосовещательной деятельности Правительствующего Сената.


Вторжение: Взгляд из России. Чехословакия, август 1968

Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.


Сандинистская революция в Никарагуа. Предыстория и последствия

Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.


Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике (сборник)

Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них.


Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.


Социальная справедливость и город

Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России.


Не-места. Введение в антропологию гипермодерна

Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна.